Кассиопея

Юбин садится напротив Мингю, рассеянно улыбаясь. Избегает прямых взглядов. Мингю же его лицо сверлит так, словно до самых мозгов досверлиться хочет, но в ответ не получает ничего. Черт бы тебя побрал, Хан Тэён. Ты все-таки сделал это.

Они действительно расправляются с заданием быстро – но лишь по той причине, что Мингю уже делал нечто подобное. Много, много лет назад. Еще тогда, когда другим совсем был. Странно помнить это, но не помнить другие вещи. Вроде того, что…

– У меня слов нет, – Сонёль забрасывает рюкзак на плечо, – ты чертов гений, не иначе.

– Просто повезло, – отмахивается Мингю.

– Эй, – окликает его Тэён, – можно тебя на пару слов?

Он смотрит на Сонёля сначала, потом зачем-то на Юбина, который все еще стоит возле стола преподавателя, а затем кивает. Они с Тэёном выходят из аудитории и заворачивают за угол.

– Ты ему рассказал, да? – в лоб спрашивает Мингю, не дав Тэёну и рта раскрыть.

Тот поджимает губы, потом нервно смотрит по сторонам; явно собирается с духом перед ответом.

– Да.

– Зачем?

– На то есть причины, – быстро заверяет его Тэён. – Дело в том, что мы нашли кое-что. Но мне все еще нужно увидеть ваше зеркало. Я давно его не видел и… Мы… можно зайти к вам завтра? После занятий?

Мингю цокает языком, достает из кармана пачку сигарет, смотрит на нее. Вспоминает, как упаковка прошлой ночью почти вся промокла. Сигарет внутри лишь две осталось – как раз на обратный путь.

– Хорошо.

– Чонхо не будет против?

– Поскорее вернуть своего друга в его же интересах, – бросает Мингю прежде, чем развернуться к Тэёну спиной. Хочет царапнуть пальцами свою рубашку в районе груди – просто для того, чтобы избавиться от непрошенных чувств. А они здесь – именно тогда, когда не звали. И как-то много их слишком.

Едва сделав несколько шагов, Мингю останавливается. Оборачивается на Тэёна и спрашивает прежде, чем успевает до конца сформировать в своей голове задаваемый вопрос:

– Как давно ты знаешь Юбина?

– Почему ты спрашиваешь?

– Так сложно сразу ответить?

– Мы с ним знаем друг друга с детства, – хмурится Тэён, – в начальной школе познакомились.

– То есть разделение на два фронта все-таки имеет место быть, – кривит губы в усмешке Мингю.

– О чем ты?

– Мингю и Чонхо, ты и Юбин. С самого начала между вами была… граница? Теперь я понимаю, почему Юбин занял твою сторону.

– Дело совсем не в этом. – Тэён делает шаг в его сторону, крепко сжимая лямку рюкзака.

– Возможно. – Мингю возводит взгляд к потолку. – Но как бы там ни было, – он смотрит на Тэёна, – что сделано, то сделано. Давайте не будем об этом.

– Но ты…

– Я влез, да, – кивает Мингю. – Сказал бы, что меня втянули, но дело скорее в том, что, если бы посторонний идиот вроде меня не вмешался, вы бы так и ненавидели друг друга.

– Почему это так важно для тебя? – осторожно спрашивает Тэён.

Мингю открывает рот, чтобы ответить, но когда на языке чувствуется привкус слов, еще не успевших стать озвученными, он захлопывает рот. Закрывает так плотно, что губы белеют.

– До завтра, – говорит он и исчезает за поворотом.

Он ждет Чонхо у ворот почти полчаса. Выкуривает две оставшиеся сигареты в первые десять минут, а после смотрит себе под ноги, изредка поднимая голову в попытках рассмотреть среди студентов знакомое лицо. Знакомого лица все нет и нет, и Мингю все больше погружается в себя, путается мыслями в звучании голоса в своей голове. Голоса, который не слышал много-много лет.

Он похож на что-то, голос этот. На цветы гибискуса, что все еще ярко цветут на пути к мосту Шелкопряда, но в то же время стремительно увядают. На небо голубое похож, которое теперь сиреневое и тонет в лаванде, как и сам Мингю. Мингю, честно, вверх страшно смотреть прямо сейчас. Там пяти звезд без имени не видно, но видно его самого. Потерянного до самой сути.

– Эй.

Мингю вздрагивает, когда на его плечо ложится тяжелая рука; смотрит на Чонхо, который протягивает ему маленькую коробку.

– Прости, что пришлось так долго ждать. Я бегал за этим.

– Что это? – Он берет в руки коробку и смотрит на изображение телефона на поверхности. – А.

– Я подумал, что нам нужно какое-то средство связи. Твой телефон здесь не работает. Только зарядка к нему, – улыбается Чонхо.

– Ясно, – кивает Мингю, – спасибо. Я тоже думал об этом.

Они едут в метро почти молча. Почти – потому что Мингю всю дорогу сидит, а Чонхо стоит перед ним, держась за поручень, и не сводит с его лица глаз. Смотрит все и смотрит, будто пытаясь рассмотреть в чужом облике ответы на какие-то свои вопросы. Мингю на этого взгляд отвечает иногда – мельком, коротко, – но почти сразу отворачивается. Он не знает, что сказать. Не знает, что пытаются рассмотреть в выражении его лица.

Кажется, молчанием они разговаривают куда больше, чем словами.