Кассандра

Душа дошла в воспоминаниях-отчете до восьмилетнего возраста, когда Лёнчик, большой сластена, и соседский мальчишка Генка, обнаружив дома спрятанный огромный пакет с разными конфетами, здорово потрудились, надкусывая каждую конфету, а затем аккуратно завернули их в фантики, чтобы никто не догадался. Как оказалось впоследствии, этот пакет предназначался в виде гостинца племянникам мамы и был отправлен ею в тот же вечер с проводником поезда в Воронеж…

Но в тот же миг, вместо того чтобы вновь пережить неприятную бурную сцену с родителями, душа оказалась в ярко освещенном большом кабинете с современной мягкой мебелью. За громадным ореховым столом, покрытым в центре зеленым сукном, сидел вертлявый чернявый человечек с козлиной бородкой, в темных очках «а-ля полиция» и в белом смокинге.

— Снова ты, — скривился человечек, словно отведал лимона.

— Вызывали? — подобострастно спросила душа, хотя знала — иначе здесь бы не оказалась.

— И не надоело тебе — только дорвешься до земной жизни, так сразу во что-нибудь вляпаешься? — возмутился чернявый.

— Я старалась, как могла, но так вышло, — душа попыталась пожать плечами, забыв, что их у нее нет.

— Старалась она! — гаркнул чернявый. — Почему ты здесь оказалась раньше срока?! До каких пор это может продолжаться?! — Он поднял изрядно потрепанную книгу и, сотрясая ею, завопил: — В Книге Судеб записано совсем другое — опять по твоей милости мне придется ее марать, вносить исправления?!

— В моей смерти прошу винить мою жизнь, — вспомнила чужие умные слова душа. — Обстоятельства оказались выше меня, и потом, конфликт с телом… Ему, плотскому, постоянно что-то требовалось и тогда оно меня совсем не слушалось! Словно кобель, почуяв течку у самки!

— Свою жизнь формировала ты сама, каждым поступком приближая свой приход сюда. Судя по фактам, сделала жизнь невозможной, опять же, ты сама. Влезла в это гнилое дело с картинами — ведь тебе с первого раза показалось, что они с душком! От них воняло серой за версту!

— У меня есть некоторые оправдания, — попробовала поспорить душа.

— Слова лживы, и лишь поступки есть та лакмусовая бумажка, которая проявляет сущность человека, — строго заметил чернявый. — Ты понимаешь, что ты неисправима, и у меня остается только один выход. — Его рука потянулась к тому месту, где находилась та самая КНОПКА.

— Дайте мне еще один шанс! Я обещаю! Прошу! Только один шанс! — в ужасе закричала душа, наблюдая, как рука чернявого тянется к КНОПКЕ, а лицо его превращается в ухмыляющуюся козлиную морду.

* * *

Леонид закричал, проваливаясь, летя все дальше вниз, и… открыл глаза. На пекло окружающая обстановка не была похожа, скорее, на больничную палату или номер в «убитой» сельской гостинице.

Его взору предстала небольшая комната со стенами, окрашенными до половины в зеленый цвет. Сам он лежал на кровати, укрытый серой простыней, в пижаме. Напротив стояла еще одна кровать, застеленная темно-синим одеялом. Рядом с кроватью находилась тумбочка, на которой он увидел пакет апельсинового сока, стакан с остатками желтой жидкости на дне и мобильный телефон. Наличие сока навело его на мысль, что это, скорее всего, больница. Тело было непослушным, переполненным болезненными ощущениями, но он его ощущал!

С большим трудом он принял сидячее положение и чуть не задохнулся от восторга, вновь почувствовав радость движения. Поднялся, шатаясь от слабости, и обнаружил в углу комнаты умывальник с зеркалом. Подошел к нему нетвердым шагом и заглянул в зеркало. Увиденное ему не понравилось — лицо небритое, волосы на голове торчат в разные стороны, глаза глубоко ввалились, вокруг них ореолы синяков, цвет кожи какой-то желтоватый, словно он длительное время болел и не выходил на свежий воздух. Умылся холодной водой и сразу почувствовал себя лучше. Зазвонил мобильный телефон, Леонид поспешил к нему и чуть не упал от слабости, вовремя схватившись за спинку кровати.

— Очухался? — услышал он в трубке голос Ксаны.

— Похоже на то. Ты где? — поинтересовался он, раздумывая, что ему пригрезилось, а что было правдой. Больше всего его интересовала история с крематорием.

— Внизу, думаю подняться к тебе. Ты как? Может, прийти попозже?

— Я жду тебя с нетерпением! — заорал Леонид.

— Лады, но только больше так не ори — уши закладывает.

Ожидая прихода девушки, Леонид вернулся к умывальнику и попытался пятерней привести в порядок растрепанные волосы.

— Привет, Ксана, — обрадовался он, когда девушка вошла в палату. — Надеюсь, ты теперь не будешь говорить загадками и разъяснишь, как я оказался здесь и почему не сгорел в печке крематория. Ведь, помнится, в последний раз, когда с тобой встречались, и у тебя было положение аховое.

— Да, у нас с тобой проблем хватало… Выручила нас Наташа.

— Наташа?!

— Моя подружка. Расскажу по порядку. Когда Смертолюбов стал интересоваться подземельями и лазить по ним вместе с нами, фотографировать, мы приняли его за безвредного чудика. Даже когда, представившись художником, он стал просить у нас немного крови, всего пару капель — для написания картин, мы, посчитав его полоумным, смеясь пошли на это.