Кассандра. Пророческая бездна

И тут над полем раздался такой дикий визг, что у видавших виды воинов по спине пробежал холодок, а запряженные в колесницы кони начали вставать на дыбы, недвусмысленно объясняя возницам, что хотят домой.

Замершие, точно статуи кентавров, всадницы вдруг сорвались с места и ринулись на врага, осыпая ахейцев ливнем стрел. В этот день, наверно, не один царь пожалел, что не взял с собой лучников, презрительно относясь к этому виду оружия. «Артподготовка» прекрасных жительниц степей произвела довольно сильное опустошение в рядах врага. Но вот стрелы у воительниц иссякли, и они буквально вломились во вражеские ряды. Отчаянную атаку девушек поддержали троянские колесницы, а следом двинулась пехота. Деморализованные визгом, стрелами и непривычным для них способом ведения боя, ахейцы дрогнули и начали отступать к лагерю. Поддержанные амазонками троянцы поднажали еще, и организованное отступление ахейцев превратилось в беспорядочное бегство.

Сидящие на башне горожане уже начали надеяться, что победа не за горами, но вдруг у ахейского лагеря произошла заминка, и уже троянцы побежали назад к родному городу. Их отступление прикрывали всадницы, число которых заметно поредело. Словно Эринии носились они среди вражеского войска, сея смерть.

– Смотрите, Ахилл! Ахилл! – пробежало молнией среди зрителей. Действительно, впереди преследователей мчалась колесница, запряженная знакомыми всем лошадьми. Их погонял одетый в броню мужчина, при виде которого троянцы пускались наутек.

Внезапно ему наперерез устремилась Пенфесилея, которая выделялась среди своих подруг шлемом, украшенным не черным, а белоснежным конским хвостом. Настигнув колесницу, она попыталась на скаку достать копьем Ахилла, но тот резко натянул вожжи, и лошади, поднявшись на дыбы, встали как вкопанные. Амазонка промчалась мимо, но тут же развернула коня и снова понеслась на стоящего у колесницы противника. Подскакав поближе, она метнула в него копье, но Ахилл легко отбил его своим щитом, так что оно разлетелось на несколько частей. Пентесилея, вздыбив коня, снова развернула его для атаки. На месте поединка поднялся столб пыли. А когда он немного осел, то все увидели, что всадница вместе с конем бьется в предсмертных судорогах на земле, а победитель уже склонился над ней, чтобы забрать себе доспехи, как было принято в те времена.

Судя по тому, как отпрянул от своей жертвы Ахилл, сняв с головы поверженного врага шлем, стало ясно, что он не ожидал, что его противником окажется женщина. К стоявшему в задумчивости герою подбежал какой-то ахеец и, что-то проговорив, ударил мертвую девушку в лицо копьем. И тут случилось удивительное: Пелид вдруг разъярился и так двинул кулаком в лицо товарищу по оружию, что тот упал замертво, скребя землю ногами. А Ахилл осторожно поднял мертвую царицу амазонок и, встав на колесницу, повез ее к себе в лагерь.

Страстно желавшая Пенфесилее победы, Кассандра почувствовала, как по ее щекам потекли непрошеные слезы. Остальные зрители тоже подавленно молчали. Даже ехидное замечание Креусы: «Прав был наш пастушок – место женщин в геникее», прозвучало как-то слишком печально.

После ухода Ахилла бой затих сам собой. Ахейцы сразу сбавили прыть, с которой преследовали троянцев и понемногу начали возвращаться в лагерь. Увидев гибель своей предводительницы, прекратили сражение амазонки и въехали в Скейские ворота следом за защитниками Трои.

К вечеру у стен города появился глашатай, который прокричал, что ахейцы готовы отдать тела двенадцати убитых амазонок вместе с их царицей, а также все их вооружение, и предоставить время для погребения.

Снова троянцы занялись уже привычным для них делом. Снова возы потянулись к Иде за бревнами. А после того как тела были сожжены, оставшиеся в живых воительницы собрали прах своих подруг и покинули город, направив бег боевых коней на далекую родину. Их возвращению в родные степи не препятствовали ни троянцы, ни ахейцы.

После отъезда амазонок в городе воцарилось полное уныние, и Приам начал всерьез опасаться, что троянцы не выдержат осады. Только страх, что раздосадованные долгим сидением под стенами Трои ахейцы не пожалеют никого, удерживала горожан от попытки сдаться на милость победителя. Над городом нависла угроза голода. И вот когда уже, казалось, помощи ждать некуда, она явилась в виде большого войска, как-то на рассвете подошедшего к городу. На требование сказать, кто оно и откуда, снизу прокричали, что к троянскому царю на помощь пришел эфиопский царь Мемнон.

Услышав об этом, Приам не поверил своим ушам и долго клялся принести всем богам огромные жертвы, как только появится такая возможность.

Глазевшие, как мимо них к Пергаму текут рекой войска, троянцы со знанием дела качали головой: да, это не женщины на конях (хотя и им спасибо тоже!). Вот теперь будет дело. Троянок же поразил ехавший впереди войска царь Мемнон – сын богини зари Эос. Могучий и широкоплечий, он напомнил им о Гекторе, и сердца женщин окутала светлая печаль.