Кассандра

А как человек Агамемнон был суров, крут и не всегда справедлив, что в общем-то и понятно, стоит только вспомнить условия, в которых протекала его непростая жизнь. Недаром греки связывали с домом микенских царей, потомков Пелопса, гнев богов.

Для того чтобы организовать военное выступление против Трои, Агамемнону потребовалось целых десять лет, если отсчитывать срок со дня похищения Елены. Разумеется, какое-то время неминуемо уходило на поездки к дружественным правителям и на заключение союзов. Но не столько же?..

И дело тут не только в том, что для многих городов-государств Древней Греции война с далекой Троей не казалась такой уж необходимой.

Древние умели и любили воевать, видя в этом единственный способ приобретения как материальных ценностей, так и вещей, которые не купишь ни за какие деньги. Например, героической славы, каковую жители Эллады необыкновенно уважали.

Многие из самостоятельных военачальников просто не хотели подчиняться жесткому диктату Агамемнона. К числу таких вольнодумцев принадлежали и Одиссей, прикинувшийся было сумасшедшим, и Ахилл, точнее, его мать Фетида, прятавшая сына от вербовщиков, и старинный друг легендарного Геракла Филоктет, ловко симулировавший отравление от ядовитого змеиного укуса.

Тем не менее основные силы ахейцев были все же собраны в Авлиде, но тут в развитие вполне земного сюжета — будущей войны — вмешались всемогущие боги. Они у самого Агамемнона потребовали проявить гражданское мужество. Верховный птицегадатель ахейцев Калхас решил, по наущению Артемиды, принести ей в жертву дочь Агамемнона и Клитемнестры Ифигению.

Далеко не сразу согласился Агамемнон на подобную жертву. Он даже послал к жене сразу двух гонцов с приказаниями, смысл одного из которых противоречил смыслу другого. Один гонец, следуя выданному ему приказу, должен был привезти дочь царя в Авлиду, другой же, следуя своему, наоборот, должен был увезти ее как можно дальше.

Случилось так, что Менелай, обиженный брат Агамемнона, сумел перехватить второго гонца, и ни о чем не подозревавшая Ифигения прибыла в стан ахейцев. Проклятие богов, наложенное на Пелопса и его потомков, продолжало действовать.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, ибо мирмидоняне (ахейцы, данаи и прочие) уже готовы были забросать камнями и вступившегося за свою невесту Ахилла, и Агамемнона, если б не сама Ифигения, решившая пожертвовать собой ради общего дела.

Столкновение отцовского чувства с чувством гражданского долга оставило незаживающую рану на сердце аргосского царя и еще более ожесточило его.

Не принесли покоя и боевые действия против троянцев.

Агамемнон был смел и отважен, словно лев, бросался в гущу врагов, убивал направо и налево, но ни разу не возникло в нем чувство жалости к поверженному врагу, тем более что защитники Трои и сами оказались не из робкого десятка, и давали жесткий отпор все чаще и чаще.

Проснулось сердце Агамемнона лишь при виде униженной Аяксом Кассандры, в спасении которой от рук насильника он, как предводитель ахейцев, должен был принять самое непосредственное участие.

В том, что вещунья не была, подобно многим своим братьям и сестрам, убита еще в охваченной огнем Трое, есть своя логика.

Во-первых, греки не тронули и мудрого Антенора, который стоял за возвращение Елены Менелаю, а ведь именно Кассандра все время предостерегала своего отца Приама и всех троянцев, что похищение Елены Парисом сулит несчастья. Во-вторых, она была известной пророчицей и поэтому каздлась весьма достойной, чтобы ее принесли в качестве дара Дельфийскому оракулу. Сделав подобное приношение, Агамемнон, внук проклятого Пелопса, мог рассчитывать на смягчение мстительных сердец богов.

А вероятнее всего, бывшему изгнаннику просто хотелось иметь в числе прочих своих рабынь царственную дочь заклятых вековых врагов.

Как бы там ни было, Агамемнон не обратил никакого внимания на заклятие Аполлона и попросту овладел Кассандрой.

Это было его правом. Правом победителя.

Эписодий третий ХОД КОНЕМ

Бойся данайцев, дары приносящих…

Вергилий.

Гибель героя

Любая война, по каким бы высоким мотивам она ни начиналась, есть сущая несправедливость. Мудрость этой фразы почувствовали на себе и древние греки, оказавшиеся под Троей. Уничтожение флота противника и высадка на берег стоила им такого большого количества жертв (начиная с храброго Протесилая), что им пришлось тут же заключать перемирие и засылать к противнику послов.

Затем они принялись плавать на кораблях вдоль побережья, изредка проникая в глубь страны, где разоряли близлежащие селения.

Троянцы собрали свои основные силы за хорошо укрепленными городскими стенами, а греки, вернувшиеся ночью в гавань, построили лагерь с мощным валом и глубоким рвом. Можно было подумать, что это они готовились отражать долгую осаду.