Кассандра

Девушка прижала руку к груди и почувствовала под пальцами твердую пластинку. Она потянула, захватив на шее, цепочку, и извлекла из-под плотной ночной сорочки надетые на общее кольцо золотой крест и странный кулон, где в золотую монету, как будто разрубленную с одного края, была вставлена круглая розетка из мелких бриллиантов, к которой крепилась большая грушевидная жемчужина. Зажав крест и кулон ладонями, больная замерла, вслушиваясь в свои ощущения, а потом заговорила:

— Крест — мой, но он не говорит мне имени, просто я знаю, что это так, а кулон я заказывала сама на память о событии, очень важном для меня. С ним связан мужчина с синими глазами, но я не вижу лица, только глаза, они полны веселья и нежности.

Она взяла в руки серьги и зажала их между ладоней. Снова замерла, а потом подняла глаза на Полли и задумчиво сказала:

— Это серьги женщин моего рода, они переходили от матери к дочери, а мне достались от моей бабушки. Первая женщина, которая их носила, была ясновидящей, так же, как я.

Девушка положила серьги обратно и взяла кольцо с большим овальным бриллиантом и так же зажала его между ладоней. Она долго молчала, и скорбная складочка появилась на гладком лбу, прежде чем она заговорила.

— Это кольцо говорит имя Кассандры, и в тоже время оно мое. Но я не привыкла к этому кольцу, как будто еще не носила его. Может быть, медальон что-нибудь подскажет?

Девушка взяла в руки медальон и побледнела. Она крепко сжала руки, как будто пытаясь вытянуть из золотого корпуса свое прошлое, потом повернула замочек и открыла крышку. Два улыбающихся лица глянули на нее с портрета. Девушка провела пальцами по лицам на миниатюре и поднесла пальцы ко лбу.

— Франсиско и Каэтана, они очень любят друг друга и счастливы, это — то, что я почувствовала, прикоснувшись к портрету. А сам медальон хранит права Кассандры. Я дала слово, что медальон будет при мне, и еще я должна куда-то с ним поехать, но не знаю, куда.

— Права Кассандры? — переспросила Полли. — В медальоне? Значит, в нем должны быть твои документы. Давай, я посмотрю.

Он взяла медальон из рук девушки и подошла к камину, ярко пылавшему благодаря подсыпанному углю. Полли наклонилась поближе к пламени, осветившему золотое украшение, и увидела чуть заметную щель между портретом и рамкой.

— Портрет снимается, — сообщила она и потянулась к ножу, лежащему на столе, — Ну что, будем вскрывать тайник?

— Давайте, — нерешительно согласилась девушка, — я немного боюсь того, что вы там найдете.

Полли взяла нож и аккуратно просунула его кончик в щель, замеченную раньше. Легкого усилия хватило, чтобы портрет отделился от золотой рамки. Под ним в углублении крышки лежали плотно свернутые листы пожелтевшей бумаги. Женщина вытряхнула их на ладонь и отнесла к постели.

— Смотри сама, ведь это твои бумаги, — предложила она, бережно разворачивая слежавшиеся складки.

Бумага, по-видимому, была чем-то обработана, поскольку не ломалась, а была мягкой и пластичной. Развернув один листок и протянув его девушке, Полли принялась за другой. Уже было понятно, что оба листка — это документы, но прочесть их женщина не могла, они были написаны не по-английски.

— На каком же они языке? — удивилась Полли, передавая второй листок девушке.

— Первый написан на испанском, а второй — на итальянском, — объяснила та.

— Так ты что, знаешь и тот, и другой? — растерялась женщина.

— Наверное, знаю, раз читаю и понимаю, что там написано, — подумав мгновение, ответила девушка.

— И что же ты поняла? — нетерпеливо спросила Полли.

— Испанский документ — выписка из церковной книги о венчании герцога Молибра и графини Каэтаны де Мендоса, а итальянский — свидетельство о рождении Кассандры де Молибра, графини де Мендоса.

— Ну, вот все и разъяснилось, — обрадовалась Полли, — ты — дочка герцога и графини. Я сразу это поняла. Только как же ты попала в Англию, и что с тобой здесь случилось? У тебя была пробита голова, а доктор сказал, что ты закрывала голову ротондой, это тебя и спасло.

Женщина показала на место, где раньше было пятно крови. Она его отчистила, и на темном соболином мехе уже не было заметно следов, только волоски были слегка примяты.

— Вот здесь было пятно, ты, видно, подхватила полу и накинула себе на голову, — объяснила она.

— А зачем я это сделала? — удивилась девушка.

— Может быть, ты увидела, как на тебя что-то падает сверху? Или ты закрывала голову, чтобы не опалить лицо при пожаре, — предположила Полли и удивилась, увидев, что девушка всплеснула руками, гладившими соболий мех.

— Пожар, я чувствую, что это был пожар! — воскликнула больная, стараясь приподняться на кровати. — И это не просто несчастный случай — в комнате два убийцы, они убили Каэтану и подожгли шторы, чтобы скрыть это преступление.

— Девочка моя, — испугалась Полли, — так ты чудом выжила — они, наверное, ударив тебя по голове, решили, что ты мертва, поэтому не гнались за тобой.

— Я не знаю, возможно, что вы правы, — согласилась девушка, — а нельзя узнать, был ли пожар поблизости от того места, где вы меня нашли?