Касание пустоты

На верхней губе у нее осталась молочная пенка и я едва сдержался, чтобы не стереть ее привычным движением, как раньше. Заметив мой взгляд, Лерка хитро прищурившись, слизнула пенку языком.

— Ты тут по делу, или просто болтаешься? — она заглянула мне за спину, словно надеясь обнаружить там группу поддержки, а я не выдержал и наконец засмеялся.

— Ты мне слово-то дашь вставить?

— Зачем? — она так искренне удивилась, что я поставил бы ей пятерку за артистизм. — Скажешь еще, что занят, торопишься и за тем углом тебя ждет жена, трое детей и начальник с работы. А я к такому не готова. Лет десять мы не виделись? Извини, Лех. Но это — похищение!

Она уверенно схватила меня под руку и повела на выход из парка.

На миг мелькнула мысль, что я обещал Боровскому доехать до лаборатории. Мелькнула и исчезла, не оставив никаких угрызений совести.

Мы еще раз зашли в кофейню. Лерка взяла лавандовый раф, мы вернулись на Каменноостровский проспект и двинулись по нему в сторону Троицкого моста.

Я думал, что она продолжит болтать, но Лерка, искусно задав пару вопросов, разговорила меня. Неожиданно даже для себя самого, я выложил почти все. Она оказалась благодарным слушателем, не перебивала, смеялась там, где было надо, и сочувствие выражала тоже к месту.

За разговором мы прогуляли по городу несколько часов.

— Уже неплохо бы поужинать, — она открыла на телефоне карту. — Сейчас посмотрим, что тут есть рядом.

На Большой Морской улице мы нашли уютный ресторанчик, уже раскинувший летние столики во дворе. Устроились за одним из них. Пробегающая мимо официантка активировала меню и повесила над нами лампу-свечу, левитирующую в воздухе. Я заказал два бокала вина и их принесли пока мы выбирали остальные блюда. Поймав взгляд смеющихся серых Леркиных глаз, я с удивлением подумал, что почему-то никогда в школьные годы не относился к ней, как к девчонке. Она всегда была рядом и стойко переносила мои школьные романы, удачные и не очень. А потом, у меня появилась Кристина. С первого дня было понятно, что это серьезно. И Лерка полностью исчезла с моего горизонта, оставив после себя одно лишь послевкусие детских шалостей. Сейчас же я видел ее совсем по-другому. Невольно поискал глазами кольцо на пальце, что она конечно не пропустила:

— Не замужем, Лешик, — Лерка подняла обе руки вверх. — А как же ты? У вас же с Кристиной, я помню, все было серьезно.

— Было, — согласился я. — Но оказалось, я не подхожу для домашнего содержания.

— А сейчас?… — она посмотрела на меня с любопытством.

— А сейчас еще больше одичал, — отшутился я.

За ужином мы вспоминали школьные годы и общих знакомых. Уже под конец, когда Лерка доедала десерт, а я оплачивал счет, она спросила:

— А помнишь, нам всем на выпускном подарили альбом на кристаллах с логотипом школы? Он у тебя сохранился?

Я уверенно кивнул, хотя даже не представлял, где он может быть.

— Отдашь его мне? У меня фотки есть, но я хочу именно кристалл. Свой не знаю куда дела.

— Чтобы ты его тоже потеряла? — насмешливо поинтересовался я.

— Не потеряю, — Лерка серьезно сморщила нос. — Буду хранить. Пуще своего.

— Ладно, отдам, — я откинулся на спинку кресла.

— Только не сегодня, — вот сейчас Лерка по-настоящему стала серьезной. — Сегодня мне уже пора. Позвоню тебе на днях? Как времечко выпадет. А ты как раз найдешь?

Я кивнул.

— Была рада тебя повидать.

Мы встали из-за столика, и она обняла меня на прощание.

— Лерка-Валерка, — я не удержался, взлохматил ей волосы, за что получил вполне ощутимый тычок в плечо.

— Позвоню!

Она быстро упорхнула, а я остался один посреди Питера со смешанными нашей внезапной встречей чувствами. Достал телефон, решил вызвать такси. На меня укоризненно смотрело уведомление о сорока восьми пропущенных вызовах. Палец дрогнул раскрыть лог, но в последний момент, я передумал, смахнул его и вызвал машину.

* * *

Утром, через нехочу, я заставил себя снова ехать в Вредена. На этот раз Прокофьев поручил меня другому доктору. Глядя на худощавую фигуру врача, я подумал, что с ним все пройдет легче, но глубоко ошибся.

— Вам надо перестать себя жалеть, — сказал доктор в конце всех процедур. — Приятного в этих занятиях не будет. Тем, что усиленно стараетесь себя беречь, вы лечению не помогаете, а наоборот мешаете.

Я обошелся без комментариев, кивнул и вышел из тренажерного зала. Потом долго отмокал в душе, ждал пока подействует обезболивающе.

Вчера я так никому и не перезвонил. Даже лог не открывал. Поэтому сегодня решил без выкрутасов сразу ехать в лабораторию.

Ремонт шел полным ходом. Современные материалы позволяли сделать его буквально за неделю. Я вспомнил, как отец рассказывал, что во времена его молодости даже ремонт квартиры мог занимать несколько месяцев, и содрогнулся. Боровский торчал на улице. Я подошел к нему сзади и похлопал по плечу, привлекая внимание. Он, вздрогнув, обернулся.

— Где вы вчера были? Весь день не отвечали на звонки.

— Прошу прощения.

Боровский явно пытался сохранить вид рассерженного руководителя, но не смог. Зуд ученого помешал.