Касание

– Спасибо. У меня, однако ж, было сомнение насчёт визита к вам, но и выбора не оказалось. Я понимал, что придётся рассказать вам мою историю, и думал, что вы примите её за психическое расстройство. Кстати, вы мне чем-то напоминаете психолога. Сейчас так модно иметь личного психолога.

– К сожалению, психическая насыщенность городской среды, ежедневные стрессы породили такой институт как «Личный психолог». Но я не психолог.

– Это, как раз, и удручает, что я не знаю, кто вы, тем не менее, рассказываю про себя неизвестно кому. Я думал, что увижу автора картины, но вы явно не имеете никакого отношения к живописи. Видимо, придётся рассказать всё до конца хоть кому-то. Всё равно никто не поверит. Но раз уж пришлось прийти к вам, значит, так и должно было случиться. Ладно, продолжим. Я понял, что увидел на холсте нечто нереальное. Я почувствовал касание. Изображённый на холсте, как бы это проще выразиться, фон оттенков, его вибрация коснулась моего сознания, и я ощутил, как меня что-то тянет дальше, туда, в эту волну, в это касание. Но внезапно всё прекратилось, и до меня снова дошло, что Полина меня теперь точно убьёт.

– Что значит, «внезапно всё прекратилось»? Как будто выключили свет?

– Можно и так сказать, не суть. Да, словно что-то где-то щёлкнуло и эффект притяжения перестал на меня действовать. Картина была живой. Она общалась со мной дозированно. Это я уже потом понял. И пока ехал к своему семейству, всё думал, – откуда взялась картина, кто её сделал? Решил, что общение с картиной следует продолжить. Ведь что-то же должно означать её появление. Было уже три часа, я ужасно опаздывал и чувствовал себя абсолютной скотиной. Но знаете, увидев меня, Катя так обрадовалась, что повисла на моей шее, а Полина только сказала: «Значит, она тебе понравилась». Когда меня усадили за стол, я увидел торт со свечами. Их было ровно семь. Я понял, что не просто скотина, а самый настоящий осёл. Как можно было забыть, что у твоего ребёнка сегодня день рождения?! Какого же было моё изумление и облегчение, когда я увидел смеющихся надо мной жену и дочку! Видимо, в тот момент я выглядел полным идиотом, и это, надо понимать, их сильно позабавило. И чтобы загладить свою вину, я предложил им поехать в парк на аттракционы, лошадей и мороженое. Катюша завизжала от радости и захлопала в ладоши. Полина же посмотрела на меня с какой-то грустной улыбкой, и я понял, что меня простили. Дальше про субботний день рассказывать не буду, и так всё понятно. Когда я проводил своих женщин обратно домой, дочка была счастлива, а жена сказала напоследок: «Жданов, надеюсь, ты понимаешь, почему я так поступила семь лет назад. И тут без вариантов».

– И вы поняли?

– Что ж тут непонятного. Без вариантов. И я благодарен ей за отсутствие выбора.

– А он у вас был?

– Зачем спрашивать, если и так понимаете. Когда я возвращался домой, знаете, о чём думал? Есть жизнь в семье со всеми её маленькими и большими радостями, сложностями, со всем этим ежедневным рутинным однообразием и внезапными неожиданностями. И есть другая, внутренняя, и она не менее сложная, а может, даже ещё сложнее. Есть люди, которые могут соединять в себе обе эти жизни, при этом первая всегда стоит на первом месте, а со второй каждый сам с собой, или совместно, разбирается по ходу. Но есть те, у кого вторая, та самая, другая всю жизнь была на первом месте. И это не эгоизм. Это именно – другое, иное состояние, которое гораздо больше всего вместе взятого, потому что вмещает в себя нечто большее. И с этим иным трудно уживаться не только в семье. Полина понимала это ещё тогда, давно. За это я ей и благодарен, хотя и чувствую себя перед ними обеими последней сволочью. Проблема в том, что как-то исправить это невозможно. Это не поддаётся исправлению, потому что – это другое. Я чувствую, что вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, хотя упорно пытаетесь дурачить меня. Хотя нет, вы не дурачите. Вы проверяете меня. Вопрос – зачем вам это нужно?

– Любой вопрос – это где-то уже существующий ответ. Любой ответ – это когда-то возникшая мысль. Любая мысль – это ещё не заданный вопрос. И чтобы его не было, надо выйти из круга повторений. Если мы сейчас зациклимся, то никогда не найдём ответа. Поэтому продолжайте.