Касающаяся

— Из моего багажа, — сказал он, разрывая упаковку. — Из… — он помедлил перед тем, как надеть. — Из прошлого, — закончил он, раскатывая натянутый латекс по своему стволу.

Изабель настолько была захвачена моментом, что даже не подумала использовать защиту. Хоть движения Мака были быстрыми, она оказалась зачарована. Гладкие мышцы рук перекатывались, мускулы на груди взбугрились. Но больше всего она смотрела на его обнаженные пальцы, которыми он касался себя так, как она не могла.

За считанные секунды Мак закончил и сократил разделявшее их небольшое расстояние. Но вместо того, чтобы потянуться к ее лифчику или трусикам, его руки легко взяли ее ладонь и принялись расстегивать перчатку.

— Нет, — ахнула Изабель, отдергивая руку. Мак остановился, нахмурив брови и глядя на ее руки, прежде чем она спрятала их за спиной. — Я не могу, — сказала она. — Это всегда видения. Я не могу это контролировать.

Она ожидала протеста, который точно должен был последовать — потому что так было всегда. Во многих смыслах это был конец отношений, даже если и не конец вечера.

— Перчатки оставить? — спросил Мак, глядя ей в глаза.

— Так нужно, — выдохнула она. — Всегда.

***

Изабель стояла, спрятав руки за спину, и его взгляд привлекло не ее прекрасное тело — внезапно это оказалось ее лицо. Пока она ждала его реакции, на лице отображалась одна эмоция за другой: опасение, беспокойство и даже страх сменили желание, которое она явно к нему испытывала. Затем уголок ее губ чуточку вздернулся вверх, когда Изабель всмотрелась в его глаза. В данный момент она была для него прозрачной, уязвимой и совершенно неотразимой.

— Значит, оставим перчатки, — тихо сказал он, заводя руки за ее спину и расстегивая лифчик. — Это сексуально.

Но когда ее голубой кружевной лифчик упал, и Изабель позволила ему соскользнуть с рук, «сексуально» едва ли оставалось подходящим словом. Сексуально — это то, как она выглядела в платье. Сексуально — это покачивание ее бедер при ходьбе. А во плоти ее шелковая нагота была великолепной. Кремово-розовые соски вторили цвету губ, а кожа цвета меда на обнаженных плечах и грудях была такого же оттенка, как на шее и лице. Крошечные кружевные трусики, составлявшие комплект с лифчиком, едва прикрывали ее, растягиваясь на округлых бедрах. И она все еще не сняла туфли на высоком каблуке.

Когда Изабель сказала ему остановиться, Мак на мгновение подумал, что она передумала. Но теперь, когда ее руки замерли на его бедрах, а его ладонь обхватывала ее затылок, ни о какой остановке и речи не шло. Вопреки ноющему возбуждению, Мак нежно и медленно поцеловал ее, отдавая себе отчет в том, насколько Изабель боялась его реакции. Что-то в прошлом научило ее ужасаться этого момента. И как будто в подтверждение этого ее губы дрожали под его поцелуем. Мак запустил пальцы в ее длинные шелковистые волосы и ласкал ее рот своим, подталкивая ее вновь открыться перед ним. И когда она это сделала, он скользнул языком между ее губ, вместо того, чтобы ворваться в нее.

Мак легонько прихватил ее нижнюю губу, полностью всасывая ее в свой рот и лаская ее языком. Он скользнул по ней в одну сторону, потом в другую, играя с мягкой плотью, всасывая ее, пока дрожь наконец не утихла. Руки Изабель медленно обвили его талию, и когда она подошла ближе, Мак ощутил, как его эрекция вжалась в ее живот. Это давление было подобно удару током. Все его тело напряглось, как и тело Изабель. Мак позволил одной руке спуститься ниже, легонько задевая ее горло, прослеживая ключицы, пока пальцы не нашли холмик груди, и он накрыл ее ладонью.

Изабель застонала ему в губы, когда он слегка сжал нежный холмик. Ощущая рукой его гладкость и мягкость, он чувствовал шершавый центр затвердевшего соска. Мак нежно мял сочную плоть в ладони, и руки Изабель крепче стиснули ее талию, и его возбуждение оказалось зажато между ними. Ощущение ее кожи, прижимающейся к его длине, стало едва ли не шоком для его набухшей и уже чувствительной головки. Весь ствол налился силой, бедра пульсировали от нужды фрикций. Мак немедленно завладел ее второй грудью, такой же теплой и мягкой, и накрыл ее рукой.

Губы Изабель, казалось, замерли в шоке, и его язык ворвался в ее рот, Мак одновременно поглаживал и мял обе ее груди. Он сжимал их, потирал и позволял рукам исследовать их округлую пышность. Внезапно Изабель вжалась в него, ее набухшая плоть толкнулась в его ладони, бедра чувственно потерлись об него. Возбуждение Мака дрогнуло, болезненно отзываясь, и в следующую секунду его руки стянули трусики и уложили ее на постель.

***

Изабель не потрудилась скинуть туфли, как только ее наконец-то избавили от трусиков. Рот Мака стал для нее наркотиком — гипнотизирующим и поглощающим, мягким и все же властным, завладевающим ее губами до такой степени, что легкие кричали о необходимости глотнуть воздуха.