Карузо

Как певец Энрико сравнительно быстро, за десять лет, прошел путь от полной безвестности до всесветной славы. Он родился в бедной семье и ни в детстве, ни в ранней юности не обладал хоть чем-то, что позволило бы предугадать, предречь его невероятное будущее. Да, у него был красивый голос, но в первые три-четыре года его профессиональной карьеры никто даже предположить не мог, что юноша вскоре станет не то что «королем теноров», а хотя бы просто первоклассным солистом. «Феноменальный голос» Карузо, проявившийся якобы еще в детстве или в ранней юности — не более чем миф [5]. Певцов уровня «молодого Карузо» в Италии тогда было великое множество, и Энрико ничем особенным среди них не выделялся. В первые два-три года выступлений на сцене Карузо еще оставался рядовым тенором, к тому же с явной технической проблемой: неустойчивыми верхними нотами. Разумеется, в то время никому в голову не могло прийти собирать хоть какие-нибудь биографические сведения о юноше. Его в детстве даже не сочли нужным сфотографировать — иконография будущего «короля теноров» берет начало с его восемнадцатилетия. Почти все, что до недавнего времени было известно о детстве и юности Карузо, базировалось на его собственных воспоминаниях, записанных в самом конце жизни певца, когда от многочисленных пересказов они приобрели уже отчетливый «мифологический» характер и служили либо развлекательным целям, либо назидательным. Только в конце XX столетия удалось собрать ряд документов и свидетельств, позволивших восстановить более или менее достоверную картину первой половины жизни великого певца.

Как ни парадоксально, но в искажении облика и фактов жизни Карузо повинны не только его неизвестность в ранние годы, но и «сверхизвестность» впоследствии.

Популярность Карузо как человека и артиста не поддается описанию. Никто из оперных исполнителей ни до него, ни после не имел такой славы и не удостаивался подобного рода внимания — даже самые великие примадонны, как, например, Аделина Патти.

В последнее десятилетие жизни Карузо можно было наугад взять первую попавшуюся ежедневную газету любого крупного города Европы или Америки и хотя бы раз встретить там упоминание его имени [6]. В повседневной жизни Энрико постоянно испытывал целый ряд неудобств. Он практически не мог спокойно ходить по улице или посещать общественные места — повсюду его немедленно окружала толпа, не дававшая проходу. Так, Карузо очень любил кинематограф, но при этом вынужден был приходить туда с небольшим опозданием и занимать место в уже темном зале — в противном случае зрители столь бурно его приветствовали, что сеанс мог быть просто сорван. При его появлении в театре в качестве зрителя люди вскакивали с мест, устраивали овации, оркестр играл в его честь туш… Возможно, ни один монарх или президент того времени не удостаивался таких почестей, которыми чествовали Энрико.

Во многом это связано и с тем, что, в отличие от других великих певцов, Карузо был не только крупным явлением в области оперного исполнительства. Его имя и образ со временем стали частью повседневной жизни миллионов его современников. Подавляющее большинство из них ни разу не видело Карузо на сцене. Но каждый день люди того времени могли прочитать о нем анекдот, какую-нибудь, чаще всего выдуманную историю, вникнуть в рецензию или просто посмеяться над очередным его шаржем, опубликованным в газете или книге. В эпоху, когда радио еще не стало фактом повседневной жизни, его голос доносился из граммофонов намного чаще, нежели чей-либо другой. Пластинки Карузо раскупались в масштабах, о которых не могли мечтать даже самые именитые из его коллег (Энрико стал первым в истории исполнителем, тираж записи которого сперва превысил сто тысяч, а позднее — в миллион экземпляров; этот факт был зафиксирован в Книге рекордов Гиннесса, где Карузо фигурирует также и как самый высокооплачиваемый из всех оперных певцов).

Анекдоты, газетные статьи, романы, мемуары, позднее — художественные фильмы, посвященные Карузо, создали развитую систему мифологии, которая со временем все больше приобретала черты настоящей религии. Образ Энрико был «канонизирован», и сходство между этим образом и реальной личностью оказалось не большим, нежели между «житием» и документальной биографией. Искажения шли на всех уровнях — от фактического до психологического.

Если говорить о фактах, то можно привести такой пример. Еще при жизни Карузо, в 1916 году, в США довольно большим тиражом вышла книга преподавательницы вокала Милли Райен «Что должен знать каждый певец», проиллюстрированная портретами наиболее выдающихся оперных исполнителей. Под фотографией Карузо в роли Васко да Гамы в опере Дж. Мейербера «Африканка» была подпись: «Величайший из ныне живущих теноров родился в Неаполе в крестьянской семье в 1874 году. Он был одним из двадцати четырех детей в семье. Еще будучи ребенком он пел на улицах родного города. Америка впервые услышала Карузо в 1904 году, когда его пение произвело фурор» ^[7].