Карты судьбы

– То есть, ты знал, что я буду в лагере, когда собирался атаковать его? – вряд ли Эмма хотела начать разговор именно так, но не буду ее обрывать. Свою сестру Натаниэль точно выслушает, а доводить до прямого конфликта, когда есть хоть одна возможность разойтись миром, мне бы не хотелось. По крайней мере, сейчас я еще не готов.

– Нет. И я рад, что теперь тебя там точно не будет, – просто воплощение заботы.

Арамис с Сергеем попытались одновременно что-то сказать, но Виталию удалось удержать их обоих.

– А если бы я ничего так и не узнала? – а вот в ход пошли более серьезные вопросы.

– Всегда есть вероятность погибнуть: пьяный водитель или демоны, кому как повезет, – Натаниэль пожал плечами. – Я выполнял приказ.

– То есть, если тебе прикажут, ты, не раздумывая, меня убьешь? Всегда знала, что ты отморожен на всю голову, – мы все молчали, наблюдая за этой семейной разборкой. Натаниэль покраснел, а Эмма закончила свою обличительную речь немного странной фразой: – Правильно, что никогда не обсуждала с тобой ничего серьезного.

О чем это она?

– Я не могу знать всего, но я верю в свою страну, и если что-то нужно сделать для ее величия или выживания, я это сделаю. Мне может казаться это ужасным, но, возможно, без этого просто не обойтись. Если пытаться строить идеальный мир, опираясь только на собственные представления о нем, к сожалению, обычно получается только хаос. Ты всегда была наивной идеалисткой, сестренка, но я верю, что ты вырастешь и поймешь меня.

– То есть, ты не собираешься нас убивать? – решил на всякий случай встрять я, все равно Эмма в ближайшее время, судя по всему, планирует только презрительно молчать.

– Да, такой задачи у меня нет, мне нужно уничтожить эту группировку вашей армии, а не отдельные отряды. Утром ваши войска начнут наступление, мне останется только выбить общие щиты, и демоны довершат разгром. В итоге никаких доказательств вмешательства извне.

– А то, что мы все видели и все расскажем? – Сергей решил тоже включиться в разговор и вопрос задал, молодец, очень важный, нужно понимать, почему англичанин так спокойно относится к свидетелям.

– Это не будет доказывать абсолютно ничего. По крайней мере, на том уровне, на котором творится настоящая политика. А догадки, они и так у всех будут: мало, кто может перегрузить стационарные щиты. Да и после распознания стихии, которая это сделала, останется не так много вариантов. Но для доказательства, даже для предъявления обвинения, этого недостаточно.

– А не боишься нарваться на нашу золотую карту? Столкновение такого уровня уже не скрыть и не списать на случайности? – Арамис, как всегда, верит в кавалерию, которая вовремя появляется и всех спасает.

– Мы не проводим не спланированные операции, – на лице Натаниэля намертво закрепилось чувство превосходства. – Сегодня на прикрытие этого участка заступает Екатерина-Кровь, она сильна в защите, но не так быстро передвигается. Также этот участок фронта от нее максимально удален, так что, когда засекут всплеск моей атаки, ей уже будет не успеть вовремя, чтобы спасти хоть кого-то.

– Не знал, что золотые карты прикрывают каждый из участков фронта, – не заметил, как озвучил свои мысли.

– Не у всех, только у самых могущественных стран, у кого хватает для этого сил и ресурсов, – начал Натаниэль, но тут Эмма его перебила.

– Решили ослабить потенциального соперника? – а ведь она права, с учетом замедляющейся прокачки, потеря пары тысяч опытных карт будет серьезным ударом. Мания величия, конечно, намекает, что дело не в этом, но, если посмотреть на ситуацию с точки зрения не отдельного человека, а чего-то большего, то этот вариант выглядит самым правдоподобным.

– Ладно, было приятно поговорить, – Натаниэль потянулся, – а теперь мне пора. Наступление началось, самое время исполнить мою миссию.

– Пожалуй, мы будем вынуждены попытаться тебя остановить, – если человек хочет выглядеть благородно, почему бы ему не подыграть, особенно если это повышает мои шансы выжить. Вроде, у рыцарей было не принято добивать проигравших.

– Давно хотела показать тебе, как ты ошибаешься, – Эмма активировала свою карту.

Совсем не понимаю ее мотивацию, но рад, что она с нами. А ведь до последнего были сомнения, да даже уверенность, что страна и родственные узы перевесят такую хлипкую вещь как справедливость. Даже готовился ее оглушать первым ударом. Была, кстати, мысль вообще ее с собой не брать, оставив под каким-нибудь предлогом в лагере, но использовать человека в качестве заложника я, наверно, чисто физически не могу. Тем более своего человека, каким за последнее время стала для меня Эмма. Сыграло свою роль и то, что я не был уверен, сможет ли угроза Эмме остановить Натаниэля, скорее, я бы даже поставил на обратное. И, как показал недавний разговор, оказался бы прав.

Так, хватит думать, пора действовать.

– Работаем как с виверной, – командую своим и замечаю, как Натаниэль замирает, наблюдая за нами и отдавая нам право первого хода. Посмотрим, не пожалеешь ли ты о том, что не попытался нас прибить с ходу.