Карты судьбы

– Где-нибудь… – пробормотала Верда.

– У тебя есть знакомые в Агде?

– Я никогда там не была.

Кай потянулся за новой веткой.

– Люди твоей веры?

– Н-нет… навряд ли.

Он кивнул, словно и не ожидал ничего другого. Поужинали в молчании. Ковыряясь в миске, Верда беспомощно поглядывала на спутника, не решаясь начать разговор. Когда он поднялся, чтобы уйти по недавнему обыкновению ночевать подальше от костра, у нее вырвалось:

– Кай!

Он остановился, но не обернулся. Глядя в его широкую спину, Верда сказала ломким голосом:

– Потом… когда все кончится… мне подскажут, как снять заклятье…

Кай постоял, потом медленно повернулся – на его лице появилась такая же медленная, кривоватая усмешка.

– Я тоже знаю способ снять заклятье. Прямо сейчас. Очень действенный и очень приятный… способ. Наверняка сразу он не поможет, но мы будем пытаться – снова и снова. Мы будем стараться. Да, хозяйка?

Он смотрел на нее через костер – монахиня горбилась, сжималась под своим плащом, словно пытаясь спрятать молодое гибкое тело… Так просто – шагнуть, сломать, взять ее – столько, сколько он захочет… Ее страх и растерянность принесли ему облегчение – но лишь на миг.

– А если нет – не заговаривай со мной, – очень отчетливо сказал Кай. – И не касайся меня. А то пожалеешь.

Чуть не цепляясь за пояс Кая, чтобы не потеряться, Верда беспрестанно вертела головой, глазея на улицы, здания, бесчисленных торговцев, покупателей и столь же бесчисленных воришек. Она никогда не видела столько людей сразу – даже на ярмарках в Ристейке. Когда они добрались наконец до узкой улочки неподалеку от дворцовой площади, у Верды уже кружилась голова – полдня в столице утомили ее больше, чем несколько дней беспрерывной дороги. Кай ненадолго оставил ее в лавке зеленщика. Верда глазела на ряды овощей, думая о том, что уже давно передала командование в руки своего… раба. Вернувшийся Кай провел ее по узкой скрипящей лестнице в крохотную комнатушку. Кровать, стол, маленькое окно, выходящее на площадь.

– Будешь жить здесь, – сказал Кай. – На улицу не высовывайся.

Он проверил прочность засова, мельком оглянулся. Верда сидела на кровати, зажав руки между колен, и смотрела на него так… Кай не сразу понял, что она решила, будто он уходит насовсем.

– Завтра вернусь, – сказал Кай.

В окне она могла видеть дворцовую площадь. Пересечь – хотя бы взглядом. Здесь – рукой подать – было то, к чему она так долго стремилась. Но вместо облегчения (или страха) она чувствовала только усталость. Верда знала, что ей полагается сосредоточиться, повторять слова, которые она должна сказать королю. Помогать будущему стать настоящим, времени и обстоятельствам – сложиться так, как они должны сложиться… Вместо этого она бездумно смотрела на площадь, на ползущий по потолку и стене солнечный прямоугольник, поглаживая теплый и ласковый Камень. Ждала Кая.

Он пришел к вечеру следующего дня. Заявил с самого порога:

– Ничего не выйдет!

Верда села на кровати, скрестив ноги. Молчала, глядела на него, поигрывая своим камешком. Он прислонился к косяку.

– Я говорил с капитаном гвардейцев. Саймон… ладно, мы вместе воевали. Он сказал, охрана усилена не только из-за королевского суда. Прошел слух, что жрецы Матери задумали какую-то пакость – то ли убить короля, то ли околдовать. Их ищут. И не просто обыскивают. Есть люди, которые могут определить… меченых. Тех, кто прошел посвящение. – Он смотрел ей в глаза. – Смертную казнь за принадлежность к вере Матери еще никто не отменял.

Верда моргнула – продолжай, мол.

– Они убьют тебя, но прежде выбьют правду обо всех твоих учителях, братьях и сестрах…

– Я знаю, что могу не выдержать пыток, – сказала Верда спокойно. – Но я могу умереть раньше, чем заговорю.

Она посмотрела на свои пальцы, сжимавшие Камень.

– Так что ты думаешь делать? – спросил он, погодя. Верда еле слышно вздохнула.

– Есть еще один путь… под дворцом. Но я не хочу… им не пользовались уже много-много лет. Кто знает, что за твари живут там, куда не проникает солнечный свет и человеческое дыхание…

Она передернулась, вспомнив то, что он не мог себе и представить.

– И все же ты пойдешь туда, – сказал Кай.

– Они надеются на меня.

Кай молча смотрел поверх ее головы в окно. На его лице появилось непонятное ей выражение. Непонятное и очень неприятное. Поэтому она спросила:

– Ты позволишь мне уйти?

– Нет, – отозвался он, не задумываясь, и увидел, как опустились ее плечи.

– Нет, – повторил буднично. – Не позволю. Я пойду с тобой сам.

Суд заканчивался. Бесчисленные жалобы, вопли о помощи и справедливости, споры не поделивших земли или наследство… Король откинулся на высокую спинку трона, подумав не без цинизма: теперь понятно, почему такой суд устраивают только раз в году. Пригубил вина из кубка, машинально глянув влево – там началось какое-то движение. Часть охраны, стоящей у ступеней трона, заторопилась туда же. Невнятные возгласы… Отставив кубок, он выпрямился, вглядываясь в круговорот, сжимавшийся вокруг двоих людей – медленно, но неуклонно он приближался к трону.

– Борджет, – окликнул король начальника стражи. – Что там?

Тот выглядел растерянным.