Карты судьбы 3. На задворках мироздания

А ведь она же демон – порой совсем забываю об этом. И их заточением в пустоте как самой страшной карой пугают, наверно, с самого детства. Место, где ты ограничен в самом важном – в свободе. Не можешь ничего и вынужден сидеть на месте, пока все, кого ты знаешь, двигаются вперед. И когда придет время, даже если ты сохранишь рассудок, то окажется, что между тобой и ними непреодолимая пропасть. И ты поймешь, что ждал зря – и это, наверно, самое тяжелое наказание.

– Нормальное место, – я просто пожал плечами, – тренироваться можно, никто не отвлекает. В какой-то мере, почти всем, чего я добился, я обязан этому заточению.

– Значит, ты простил меня? – услышала самое важное для себя Настя.

– Но ведь там нельзя использовать силу, – Элулу же обратила внимание совсем на другое. – Каждый знает: достанешь карту, и пустота пожрет тебя окончательно, без права на перерождение.

– Ту, кто предал меня, я простить не смогу никогда. Предательство не прощают, и даже если говорят, что готовы на все, в душе все равно будет шириться трещина, которая никогда не зарастет, – Элулу замерла, ожидая, когда очередь дойдет до ее вопроса. А Настя отшатнулась, как от оплеухи, но я еще не закончил. – Только вот тогда шаг вперед к Самаилу сделала не ты. Так что и прощать тебя мне не за что.

После этого Настя, она же Сакис, существо, которое во много раз меня старше, по совместительству еще и повелительница демонов, просто взяла и разрыдалась, разбросав по полу посуду и прыгнув мне на шею. Так приятно. Она такая легкая и горячая, и при этом такое чувство, что у тебя в руках не другой человек (или демон), а частичка тебя самого.

– Ты знаешь, я… – она начала и тут же замолчала, собираясь с мыслями. А у меня в этот же момент в голове пронеслись уже совсем не такие приятные мысли. Через неделю меня ждет дуэль с Ириодом, из которой я не факт что выйду победителем. Потом у меня в противниках сын самого императора, мой юридический статус после досрочного освобождения довольно размыт. И, вообще, идет война, когда я каждый день могу не вернуться назад, оставив всех опять совсем одних. На этот раз уже навсегда. Можно ли в таких обстоятельствах говорить о своих чувствах? Да и есть ли они со стороны девушки, что в данный момент лежит у меня на груди? Ведь замолчала же она сейчас. Значит, сама в себе не уверена. Может быть, это просто благодарность за спасенную жизнь и возможность стать повелительницей? То есть, получается, тут сразу два слабых места: неуверенность в своих чувствах и постоянные опасности. Как мужчина, именно я тогда должен взять на себя роль того, кто определит наши отношения. И делать это нужно исходя не из моих желаний, а из реальных фактов.

– Я тоже, – решившись, я врываюсь в повисшую паузу. – Я считаю тебя самым дорогим своим другом, на которого всегда могу положиться.

Вот я это и сказал. Настя пока молчит.

– Ты тоже для меня самый дорогой друг, – наконец говорит она, и я выдыхаю. Одновременно от облегчения – я угадал, она не чувствует ко мне того же, что и я – и боли – что характерно, по тем же самым причинам.

– Идиоты, – похоже, вспомнила о чем-то своем Эмма, а Элулу, увидев, что отвлеченные разговоры окончены, напомнила о себе.

– Так что там насчет тренировок в самом неподходящем для этого месте? – было видно, что демонесса прямо изводится от желания раскрыть для себя эту тайну.

– Так меня же никто не предупредил, что это не очень хорошая идея, – улыбаюсь в ответ. – Поначалу я и вправду чуть не умер, а потом было такое чувство, что пустота даже помогает мне.

Про восстановление карты судьбы и ее возможность обучать меня любым навыкам я рассказывать не стал. А вот про все остальное поведал довольно подробно. И про меч тысячи металлов – тут восторженно цокнул языком Виталий. И про Преторианца – его размер очень впечатлил Арамиса, тут же задумавшего устроить на него охоту. И про Мика, Астори и Каи – тут почему-то начали переглядываться Эмма и Элулу. Дошла очередь и до наконец-то пришедшего в себя Га-Ара. Тот тоже лежал и слушал мой рассказ, явно отмечая что-то про себя. Ящер-падший с все еще прижатым к голове кинжалом тоже замолчал и явно с интересом поглощал информацию. Может быть, и не стоило столько говорить при чужих, вот только на того же эльфа у меня теперь большие планы, и так и так он бы все узнал. А ящер… Я же не планирую его отпускать.

– Га-Ар, ты все слышал, – закончив, я повернулся к своему ушастому то ли приятелю, то ли уже настоящему другу. – Я знаю, что твой дядя на стороне падших. И что Астори не помешала бы твоя помощь. Но я бы хотел попросить тебя остаться со мной хотя бы на месяц. Уж очень хочется мне разобраться, что же это за хранитель мира такой, бонусы которого открываются только рядом с тобой.

– Я не помню ничего за то время, как стал истинным, – начал Га-Ар, употребив слово, которым для обозначения расы крылатых пользовался еще Мик. Вот только продолжить ему, видимо, было не суждено. По крайней мере, сейчас.