Карты судьбы

— А что еще делают за предательство? Сколько опытных карт он сегодня положил, и ради чего? А учитывая, что скорость прокачки уменьшается, то сколько времени и труда было выкинуто просто так. А если прокачка вообще остановится? Это же тогда будет уже невосполнимым ресурсом.

Да, не стоило подозревать Эмму в жалости к людям, ее всего лишь возмутила бездумная растрата ресурсов. Теперь уже мне захотелось истерически расхохотаться.

— И не смотрите так на девушку, она абсолютно права, — оборвал наши не очень радостные мысли Максим. — Как вы думаете, почему уже через неделю новобранцев отправляют в Инферно? А ведь так быстро из учебки на фронт не посылали даже в сорок первом? Все просто, времени мало, и все стараются подготовить как можно больше сильных карт. А такая операция, на сколько месяцев назад она их отбросит? Так что, иначе как предательством, я бы это тоже не назвал.

Больше ни слова не говоря, мы погрузились в машину и поехали обратно в лагерь, а мимо проходили продолжавшие наступления войска украинского фронта.

Стоило нам вернуться, как лейтенант быстро выдал нам палатки, спальники, несколько забитых вещмешков и указал нам место нашей стоянки. К счастью, каких‑то особых навыков установка и оборудование наших спальных мест не потребовала: нажми здесь, отойди в сторону, закрепи получившуюся конструкцию, вот и все. Так что уже через двадцать минут мы выдвигались в сторону полевой кухни, размышляя, стоит ли сходить помыться или лучше завалиться спать побыстрее прямо так. В итоге мыться отправилась только Эмма, а мы, решив, что сил на это у нас не хватит, вернулись в палатку и, разобрав спальники, попытались уснуть. Еще минуту назад казалось, что стоит только прилечь, и разбудить меня не сможет ничто в этой вселенной, а сейчас глаза упорно отказываются закрываться.

Стараясь не шуметь, вытащил свой планшет и набрал сообщение Анастасии. Хоть мы ив Инферно, но ретрансляторы, сколько помню, все время собирались поставить. Почему бы им уже и не успеть это сделать.

— Чем сегодня занималась? — есть, сообщение доставлено. И сразу же прилетел ответ.

— Была на охоте, — вот это я понимаю, светские увлечения, балы и охота.

— На кого охотилась? Как все прошло?

— Да там на несколько дней, на всех подряд.

— Тебе нравится охотиться?

— Не особо. Скорее, даже нет, но в последнее время жизнь стала какой‑то скучной, хотелось вспомнить старое, — а ведь, если так подумать, мне тоже стало скучно, и я решил вспомнить старое. Так, стоп, Алексей, хватит искать между нами общее.

— Ты и раньше увлекалась охотой?

— Да, меня еще отец учил. Так что и развеялась, и показала кое — кому, что такое класс. Ты, кстати, хорошо выглядел, — о чем это она?

— Выглядел? Ты меня где‑то видела?

— Не так выразилась, отвыкла говорить на русском. Хотела сказать, что для военного у тебя неплохие манеры и тебе хочется доверять.

— Ага, несмотря на пощечины, — и как можно такое писать, соберись.

— А — ха — ха. Точно, но, похоже, даже они не испортили мое мнение о тебе, — вроде, хотел что‑то спросить, но накатившее чувство облегчения смыло все посторонние мысли.

— Спасибо, что поняла. Ты почему‑то стала для меня очень важным человеком, — хотя какое тут 'почему‑то', но ведь не напишешь о таком.

— Ты тоже, — и все, неужели, мне так мало надо для счастья?

Тут в нашу палатку ворвалась вернувшаяся из бани, раскрасневшаяся Эмма.

— И чего это у вас свет горит? Мыться не пошли, а спать при этом и не торопитесь? А мне что, завтра все боевое дежурство терпеть ваш запах? И чего это ты такой довольный? — подозрительно протянула она, заметив мою улыбку. — Нравится, когда тебя симпатичные девушки спать отправляют?

Исчезнув так же быстро, как и появилась, она чем‑то зашуршала в своей палатке, разбитой неподалеку, а я все‑таки попытался заснуть. Теперь‑то это у меня должно получиться практически мгновенно.

Но опять что‑то пошло не так. Когда я понял, что ворочаюсь уже второй час, в то время как все остальные уже спят, а некоторые даже еще и похрапывают, то попытался понять, что же меня беспокоит. Вроде бы, наоборот, все хорошо. Да, сегодня я увидел много смертей, но это уже давно перестало меня волновать. Дело должно быть в чем‑то простом и очевидном.

А может все из‑за того, что на армии даже в такой ситуации экономят: тонкая пенка, выданная мне вместе со спальником, с садистской точностью передавала все изгибы рельефа того места, где расположилась наша палатка. Другие‑то уснули, но может в моем роду были принцессы?

Под эту приятную мысль я уже начал проваливаться в сладкую дрему, как вдруг меня подвел мой же собственный организм, вспомнив про естественные надобности. Как же это обидно, проснуться посреди ночи, чтобы отправиться в туалет. С тяжелой головой и ватными конечностями выбрался наружу, свежий воздух придал немного бодрости, и, махнув рукой заметившему меня часовому, отправился в сторону специального сооружения.