Карты Люцифера

Карлица провела его в знакомую комнату со стенами, увешанными отличными картинами, но не вышла, а осталась стоять у двери. Артем уселся в кресло. Ждать пришлось довольно долго. Наконец появилась заспанная хозяйка в живописном дезабилье. Небрежно застегнутый шелковый халат не скрывал кружевной пены ночной рубашки, из-под ночного чепца выбивались светло-русые локоны, на бледном личике розовели пухлые губки. Сочная женщина, что и говорить.

«Картина называется: «Хоть сейчас в койку», – прокомментировал про себя Артем. Он бы не отказался.

– Принесли? – спросила профессорша, даже не поздоровавшись.

– А именно?

– Опять? – Она вскинула на него сонные серые глаза.

– Я все же не пойму, что конкретно вам от меня нужно?

Фраза прозвучала двусмысленно, и Артем почувствовал: Агния Сергеевна напряглась. Она бросила быстрый взгляд на Манефу, которая шагнула к Артему. В последнее время наш герой претерпел достаточно злоключений, поэтому не стал дожидаться, что может преподнести зловещая карлица.

– Извините меня, Агния Сергеевна, – обратился он к профессорше, – но я действительно не совсем понимаю суть ваших претензий. Если вы требуете назад эмали, то они проданы. И вернуть их не представляется возможным. Но если вам нужны карты…

Артем сделал паузу. Ладейникова вновь переглянулась с Манефой.

– …то могу их вам отдать. Я не знал, что внутри спрятана эта шкатулка… – Артем полез в карман и достал коробочку с пятиконечной звездой на крышке. – Хотя, конечно, при покупке эмалей речи о картах вообще не велось. Так что можете рассматривать мой благородный жест как акт доброй воли, – Артем язвительно усмехнулся, – или знак благодарности за доставленные минуты радости.

На губах профессорши тоже промелькнула мгновенная насмешливая гримаса.

– Сколько вы желаете получить за карты? – спросила она. Голос профессорши, и без того низкий со сна, а может, и по другой причине, приобрел чувственную хрипотцу.

– По-моему, я ясно выразился. Деньги меня не интересуют. Карты – подарок. Но если вы…

– Ну-ну? – Ладейникова чуть заметно усмехнулась.

– Не знаю даже, как выразить…

– Какой вы, однако, робкий. Вот уж не думала. А ведь не так давно вели себя достаточно раскованно. Проще говоря, в качестве расплаты вы хотите меня… – она произнесла непечатное слово, причем с такой легкостью, словно выражалась подобным образом постоянно.

Артем растерянно кивнул.

– Слышишь, Манефа?

Карлица что-то невнятно буркнула.

– Как думаешь, дать ему?

Артем чуть не вывалился из кресла. Ничего себе! Советуется со своей служанкой, да еще при нем!

Манефа оценивающе взглянула на нашего героя:

– Паренек он на вид ничего, только грязен больно. И разит от него…

– Так помыть нужно. Привести в порядок… Действительно, вид у вас неважнецкий, – обратилась профессорша к Артему. – Бурно провели ночь, и все вам мало, – игриво заметила она.

Артем и вовсе растерялся.

– Может быть, в другой раз, – пробормотал он.

– Другой раз?! Как это понимать?! Только что выступил с предложением и тут же спасовал. Каково, Манефа!

– Вот она, современная молодежь, – отозвалась карлица.

– И не говори. Нет уж, шэр ами, я привыкла отдавать долги. А потом, возможно, другого раза не будет. Так что пользуйтесь моментом. Веди его, Манефа, в ванную комнату, отмой, приведи в порядок, а уж потом запускай.

Карлица кивнула и удалилась. Артем хотел идти следом, но профессорша задержала его.

– Вот что, дорогой… э-э… да, Артем. Я хочу предложить вам немного выпить, так сказать, для храбрости, а то вы заметно робеете. Да и силенок вам прибавит. – Она достала фужер с неразборчивым вензелем, налила почти доверху, протянула Артему. – Выпейте, мой друг.

– Наверное, яд? – поинтересовался догадливый молодец.

– Не то чтобы уж совсем смертельный, однако… Но рискните. Разве я не стою того? Вспомните Лукрецию Борджиа.[29] За одну ночь, проведенную с ней, любовники добровольно расставались с жизнью.

– Я пока не готов, – возразил Артем. – Да и вы не Лукреция.

– Откуда знаете? Слышали про реинкарнацию? Так вот, у меня есть все основания считать, что неприкаянная душа Лукреции воплотилась во мне. И внешне я на нее похожа, и судьбы наши в какой-то степени близки. Если бы вам порассказать про мою жизнь… Ну да ладно. Пейте!

Артем опасливо поднес кубок ко рту и пригубил напиток. По крепости он напоминал спирт, но был необычайно легок и пахуч. В его букете смешались аромат только что распустившейся розы, грибная сырость, горечь полыни, ацетоновая сладость рома.

«Отравит», – тоскливо подумал Артем.

– Смелей! – скомандовала Агния. – Ведь вы – рисковый человек.