Карцер – репортаж из ада. Из спецсизо 99 1

"Стишок просят написать. Только хороший чтоб, говорят." – "Про оперов? Хороший?" – "Да, но они нам за это обещали!.." – "Всего-то?!" – "Ну, ты обнаглел!.." – "Обнаглел?!.. Да мои стихи вообще бесценны!! И продаваться за какую-то… Даже как-то несолидно. Нет, продаться-то, конечно, можно, но не так же дёшево? Продаваться вообще надо легко и дорого! И плюс же ещё моральные издержки!! Мне же насиловать себя придётся! Собственную совесть! Про оперов хорошее писать!" – "У тебя, оказывается, и совесть есть?" – "Ну-у-у!.. Есть, не есть, а в прайс-лист включить надо. А если серьёзно, как я могу про них писать? Я же про них ничего не знаю. Про их работу. Пусть расскажут тогда что-нибудь, что ли. Сколько здесь стукачей, например, и пр. Скажи, это мне для стихотворения нужно."

Но – написал в итоге. Вот оно, это стихотворение:

Тюремным операм.

Ну, не ангелы мы!

Нимбов, крылышек – нету.

Коридоры тюрьмы -

То ли к тьме, то ли к свету!

Тут уж, как повезёт, как фортуна рассудит.

Тех – простит, тех – осудит.

Ну, а мы – ей поможем,

Нашепчем, подскажем.

Там – отымем, там – сложим,

Очерним иль отмажем.

Ах, не нравится? Ну, извините!

А вы лучше в себя загляните.

Да, копаться в дерьме -

Никому неохота!

Так ведь мы же – в тюрьме,

Это наша работа.

Вы б не стали? Ну, что же, гордитесь!

Лишь советик один: не садитесь.

Ведь не ангелы мы,

Нимбов-крылышек нету;

Коридоры ж тюрьмы -

Кого к тьме, кого к свету.

Тут уж – как повезёт, как фортуна рассудит.

Тех – простит, тех – осудит…

Не знаю уж, понравилось? Не сказали. Но – забрали. И обещания свои выполнили. Частично. Но и на том спасибо. Большего от оперов ждать не приходится. Коварство и вероломство – в крови. Обман – норма. Работа такая.

Чтобы уж закончить. И про изолятор наш пару стихотворений я написал. Тоже по просьбе вора. Всё того же. Любителя моей поэзии.

Интересно? Читайте:

991

1

Здесь ада девятый круг,

Здесь друг превращается вдруг

Во врага.

Здесь плавятся верность и честь,

Здесь падших, предавших – не счесть!

Ведь, хоть дорога

Свобода – но есть же цена!

И совесть есть, и вина!

Ведь да?

А здесь – у последней черты,

На душах ставит кресты

Судьба.

2

Здесь блядь на суке!

И души, руки -

В крови

У доброй трети.

Уж вы поверьте!

Зови -

Не отзовётся,

Не обернётся

Назад.

"Дельфин" иль "Лебедь"!

А хуже их ведь -

Лишь ад!

(Комментарии. Заказчика. "А почему "у доброй трети" только?.. У добрых трёх четвертей! Как минимум.")

…

Н-да… Так всё-таки про котлеты уж. Про заявление это, которое я якобы написал. Вот представляете, после всей этой любви и дружбы, после стихотворения даже!! – такое вот! А? Вот что значит – опера. Вообще мусора. Поэтому их все и ненавидят. Работа у них блядская.

Поганая работа.

Я хватаю листок, ручку и быстро пишу заявление на имя начальника изолятора:

" Начальнику ИЗ 991 от Мавроди С.П.

Заявление.

Уважаемый Иван Павлович!

Как только что сообщили моему сокамернику, я якобы написал в оперчасть какое-то заявление. Так как сам я этого решительно не помню, то остаётся предположить только, что у меня было временное помутнение рассудка, и я находился в тот момент в состоянии беспамятства.

Прошу хоть показать мне тогда, что я там в этом состоянии вам понаписал?

С уважением, Сергей Мавроди. подпись, число "

Молча показываю вору. (Показывать надо. Особенно такого рода заявления. Необычные. А то вдруг камера пострадает? Надо согласовать.) Он пробегает глазами, усмехается: "Ну, отправь…"

Подхожу к ящику и кладу туда заявление. (У двери в камеру – "тормозов" – висит специальный картонный ящичек. Вернее, не "висит", а заключённые обычно сами его делают из какой-нибудь пустой коробки из-под макарон или каши и вешают. Туда складывают все заявления, письма и пр. Утром на проверке ДПНСИ их автоматически забирает. Если коробки нет (вот как у меня сейчас, не буду же я на неделю делать? да и не из чего! да и заявлений-то у меня кот наплакал) – он спрашивает просто: "Письма, заявления есть?" Если есть – отдаёшь.)

Потом вор интересовался у оперов про это моё заявление. "Чего ж, мол, не ответили ему?" – "А чего отвечать? – говорят. – Он же про какое-то помутнение рассудка пишет, что ничего не помнит. Будто оправдывается. Может, он и ещё чего не помнит? Что с ним в оперчасти делали?"

Ну – суки! Что с них взять? Твари голимые!! Конченые!

Стихотворение им "хорошее"!.. Козлам.

…

Чего-то я расписался. А мне ведь через три часа всего – на свободу! Пописать-то я и дома успею. На воле. А здесь, сейчас, надо!.. Мгновения эти впитывать жадно, ловить! Ведь их уже – никогда не будет. Никогда! Вот на лавке на этой – никогда я уже больше в жизни не посижу… на шконке… (Разве что чудо?.. Тьфу-тьфу-тьфу! Провались!! Сгинь! Отойди от меня, сатана!)