Читаем Картонки Минервы полностью

Я только что вернулся из Дрездена. Вот город, у которого есть все причины оплакивать свою судьбу. Великолепную столицу Саксонии, которую Гердер называл «северной Флоренцией», раскинувшуюся среди романтичнейших пейзажей, за три месяца до капитуляции Германии союзники подвергли самой варварской бомбардировке за всю войну. Город сровняли с землей, притом без всякой причины: было ясно, что очень скоро туда придут русские, да и вся страна была уже поставлена на колени. Об этом твердят и англо-американцы, не уставая выражать сожаление и сочувствие.

Но город, хоть и не забыл ничего, несет свой траур не хныча, не упиваясь ролью жертвы и даже не затаив обиды. Его жители считают само собой разумеющимся, что вся история вам известна, и с гордостью показывают восстановленные дворцы, башни, соборы, изумительную пинакотеку, и сообщают, что в 2006 году, к 800-летию города, все придет в надлежащий порядок: исчезнут ужасные здания, наспех воздвигнутые сразу после войны, и получат вторую жизнь фасады XVIII века, которые Беллотто[105] так точно запечатлел на своих картинах (Беллотто не был столь чувствителен к неуловимым атмосферным эффектам, как его дядя Каналетто[106], но его полотна точны и достоверны – исторический центр Варшавы тоже был восстановлен благодаря его картинам).

В Дрездене никто вас не спрашивает, находите ли вы город красивым. Вам это говорят. Это наводит меня на мысль, что города, как правило, делятся на две категории: те, что уверены в себе, и те, что не уверены. Я назову лишь некоторые из уверенных в себе городов, заметив только, что среди городов неуверенных имеются и столицы.

Жителям городов, уверенных в себе, даже в голову не приходит спросить гостя, что он думает об их городе. Некоторые без стыда и совести торгуют своими мифами («Paris, la ville lumiere», «Cuanto sei bella, Roma», «New York, New York»[107]), но вовсе не просят вас усиленно кивать головой и соглашаться. Само собой разумеется, что вы потрясены, а если нет, тем хуже для вас. Есть и другие, например Лондон, Милан или Амстердам, где вам кладут в гостиничный номер проспект или брошюру со списком достопримечательностей, но не говорят много о себе и, во всяком случае, никак не интересуются вашим мнением. К особой категории относятся обитатели Буэнос-Айреса: до поздней ночи рассуждают они о своей аргентинской самобытности, но это такая национальная игра – у них и сомнения не возникает, что в «Buenos Aires querido»[108] вы влюбитесь с первого взгляда.

Если в Италии какой-то город не уверен в себе, он во всеуслышание называет себя «благороднейшим» и «старейшим». Очевидно, что при нашей многовековой истории почти все города имеют древние корни, кроме тех, которые построены несколько десятилетий назад, – но не уверенным в себе городам необходимо это подчеркнуть. И вообще (это верно для всего мира) признак неуверенности – вопрос, который сразу же задает вам встречающий: «Что вы думаете о нашем городе?»

Мне доводилось прибывать в аэропорты самых закомплексованных городов; случалось и так, что там на меня набрасывались журналисты, и первый вопрос был: «Вы у нас впервые? Что вы думаете о нашем городе?» А когда я замечал, что не могу ничего думать, поскольку еще не видел города, они настаивали: «Да, но чего вы ожидаете от него, какое представление о нем себе составили?» Они прекрасно знают, что если вы не провокатор, то ответите вежливо, скажете, что много слышали об этом городе, чарующем и (если вы сохранили какие-то крупицы честности) полном контрастов. Тут они на какое-то время уймутся, но потом снова примутся вас допрашивать, и так до самого отъезда.

В некоторых городах ваш данный из вежливости ответ начинают оспаривать. Вам наперебой сообщают, что контрасты непомерны, проблемы полны драматизма и все еще ждут своего решения. Не поддавайтесь на провокацию, не отвечайте, что, да, все так и есть. Они обидятся. Порой даже в городе, на первый взгляд благополучном и прославленном своей красотой, вам задают этот фатальный вопрос. И тогда вы понимаете, что, несмотря на пышность фасада, этот город не знает, что о себе думать.

Есть и такие города, которые обретают уверенность. Неаполь был знаменит уязвленной гордостью вкупе с торжествующим самобичеванием. Недавно один мой друг сказал таксисту, который вез его из аэропорта, что придется, видимо, задержаться в пути из-за пробок. И таксист ответил с гордостью (отнюдь не уязвленной), что пробок никаких нет. Мой друг заметил, что впервые в жизни он встретил таксиста (во всем мире), который хвалил городскую администрацию.

А иногда город, когда-то крайне уверенный в себе, вдруг начинает испытывать некоторую неловкость. Будьте внимательны. Если у вас спросят, что вы думаете об этом городе, отвечайте с восторгом, но оглядитесь кругом, чтобы обнаружить причину беспокойства.

1996<p>Нужно ли фотографировать знаменитостей?</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература