Карточный домик

Когда они только начинали, все выглядело совсем не так, и опросы общественного мнения указывали на безоговорочную победу правящей партии, но после предварительного подведения итогов рекламщик уже был не так в ней уверен. В его области деятельности нередко случалось, что репутации гибли точно цветы, из-за которых О’Нил устроил настоящее представление.

Джереми нервно покусывал губу, а Роджер продолжал о чем-то рассуждать, пока их внимание не привлекло появившееся на экране шестифутовое изображение сэра Алистера, который склонил голову набок и внимательно слушал, что ему говорили в наушник.

– Полагаю, теперь мы готовы услышать первые результаты подсчета голосов. Как мне сообщили, это снова Торби. Побиты все рекорды. Прошло всего сорок три минуты после того, как закрылись участки для голосования, а я уже вижу кандидатов, которые собираются около председателя избирательной комиссии. Пора включать прямую трансляцию…

В здании муниципалитета Торби среди охапок гиацинтов, хлорофитумов, розеток и регалий власти прозвучали первые результаты голосования. Однако происходящее больше напоминало пантомиму на деревенской площади, чем выборы: возможность появиться на экранах телевизоров по всей стране привлекла больше, чем обычно, кандидатов, которые изо всех сил старались использовать счастливый момент и размахивали воздушными шариками и разноцветными шляпами, чтобы привлечь к себе внимание камер.

Кандидат от округа Саншайн, одетый в обтягивающий костюм ядовито-желтого цвета, махал пластмассовым подсолнухом, невероятно огромным и уродливым, и стоял прямо – совершенно сознательно – перед представителем тори, который специально ради этого случая надел строгий костюм. Тот попытался сдвинуться влево, чтобы избежать неловкого положения, но лишь налетел на кандидата от Национального фронта, размахивавшего сжатым кулаком, сплошь покрытым татуировками и ставшим причиной небольшого волнения среди тех, кто находился поблизости. Тори не знал, что по данному поводу говорится в правилах поведения для кандидатов, а потому неохотно вернулся на свое прежнее место, сразу за подсолнухом.

Его выручил сэр Алистер.

– Итак, новости из прекрасного Торби, – прозвучал его торжественный и немного мрачный голос. – Правительство занимает первую позицию, но с небольшим преимуществом примерно в восемь процентов. Что это означает, Питер? – спросил Бернетт, когда на экране появился скучный комментатор из научного отдела в отвратительно сидевшем твидовом костюме и очках.

– Это означает, что опрос уже проголосовавших избирателей показал примерно то же самое, Алистер, – отозвался тот.

* * *

– Отличное шоу, Роджер, ты согласен? Похоже, у нас снова большинство. У меня нет слов, чтобы выразить, как я счастлив. И какое облегчение испытываю. Отличная работа. Просто потрясающая!

Президент одной из компаний, являвшихся крупным клиентом агентства «Грант и Бант», задыхался от восторга. Этот человек получал огромное удовольствие от очевидной победы партии, и тот факт, что правительство сегодня вечером потеряло два места, беспокоил его не слишком сильно. Он стоял вместе с двумя другими приглашенными клиентами и главой отдела по связям с общественностью в углу, где можно было немного отдохнуть от шума и хаоса праздничной вечеринки.

– Это очень любезно с вашей стороны, Гарольд. Да, я думаю, большинства в тридцать или сорок мест будет достаточно. Но не следует забывать и о вашем вкладе в наше дело, – ответил О’Нил. – На днях я напомнил премьер-министру, что ваши пожертвования на кампанию заметно превышают обычные корпоративные вложения. Я помню речь, которую вы произнесли в «Индустриальном обществе» в прошлом марте во время ланча. Клянусь Богом, она была великолепна, и вам мастерски удавалось донести до слушателей ваши идеи! Уверен, вы прошли специальную подготовку!

Собеседник Роджера молчал, и тот, не дожидаясь ответа, снова быстро заговорил:

– Вы очень доходчиво говорили о сотрудничестве всех сторон, в котором должны быть заинтересованы высшие эшелоны власти и руководители компаний. Я сказал Генри… прошу прощения, премьер-министру, что мы должны больше прибегать к помощи крепких промышленников, таких как вы, чтобы донести до всех ваши идеи.

– В этом не было никакой необходимости, – ответил крепкий промышленник, в голосе которого не прозвучало даже намека на искренность. Шампанское притупило его врожденную осторожность, и он уже представлял мех горностая на своих плечах и себя в Палате лордов. – Но вы исключительно любезны. Послушайте, когда все закончится, может, мы встретимся с вами за ланчем в каком-нибудь более спокойном местечке? У меня есть еще парочка идей, и мне хочется услышать ваше мнение на их счет.

В ответ О’Нил разразился таким громоподобным чиханием, что согнулся пополам. Глаза у него сильно покраснели, и стало ясно, что продолжать с ним разговор невозможно.

– Прошу прощения, – пробулькал он. – Сенная лихорадка. Всякий раз я оказываюсь к ней не готов. – И словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова, он громко высморкался и принялся вытирать глаза.