Картежник 4. Вскрываем карты!

— Словами не передать, как я рад лицезреть вас, Владимир Прохорович, что называется, воочию! — Странно, с чего бы это Император так возбудился, чай я не очередная фаворитка, чтобы радовать его глаз. А еще раньше вроде бы обращался ко мне на «ты». С чего бы такая вежливость? — Проходите, господа, присаживайтесь. Я тут собирался почаевничать, надеюсь вы разделите со мной скромную трапезу.

Вскоре заботами приснопамятной Ларисы Макаровны был организован довольно приличный стол с салатиками, кулебяками, блинами с пылу с жару, икрой (включая заморскую баклажанную, помимо банальных: красной и черной) и прочими заедками. Мне особенно понравилась жареная картошка с пряной малосольной селедкой под зеленым лучком. Получилось, то, что называется чаепитием по-русски. Чай, разумеется на столе присутствовал, изумительный китайский «бай хоа». Как уже упоминалось, с некоторых пор к этому напитку я испытываю особый пиетет.

По окончании «легкого перекуса» расторопная служанка весьма оперативно прибрала со стола и удалилась вместе со своей тележкой.

— Благодарствуем, Государь! — Сказал Константин Константинович, вытирая вспотевший лоб носовым платком.

Я со своей стороны выразил респект царской кухне:

— Было очень вкусно, я даже объелся. Особенно мне понравился чай, на Дальнем Востоке сей напиток весьма ценится и, готовить его там умеют. Ваш повар, Государь, весьма продвинут в данном искусстве.

На что царь, напыжившись, будто индюк, с гордостью заметил:

— Насчет чая, мне его заваривает уроженец Поднебесной господин Цзинсун, настоящий кудесник в этом деле. — М-да, лишний раз убеждаюсь, что тщеславие даже в мелочах свойственно человеческой натуре, хотя бы столь влиятельной и значимой. Впрочем, особо распространяться на эту тему он не стал. Лицо монарха сделалось серьезным, и он, продолжил, обращаясь лично ко мне: — Во-первых, Владимир, выражаю вам свою особую благодарность за те бесценные данные, которые вам удалось добыть для наших военных. Не сомневайтесь, ваш подвиг будет по достоинству Нами оценен и не банальным орденом, а кое-чем более для вас интересным и существенным. Но не сейчас, когда самому существованию нашего государства угрожает смертельная опасность, а потом, когда вопрос с японскими милитаристами и прочими недругами будет окончательно закрыт. Так вот, ближе к теме. На основе добытых вами сведений наш Генштаб сделал определенные и весьма нелицеприятные для нас выводы. Как оказалось, до этого наши стратеги сильно недооценивали реальную мощь будущего врага. Япония к настоящему моменту основательно мобилизована и вооружена. На месте Арахито-гами я бы начал войну уже этим летом, лишь излишняя осторожность и горькие воспоминания о той трёпке, которую устроил самураям мой покойный батюшка, заставляют императора сдерживать милитаристские устремления своих военачальников ради дополнительного наращивания боевой мощи японской армии. Таким образом, Япония вполне готова к войне. — И, поморщившись, добавил: — Победоносной войне, по оценкам наших специалистов. Единственным выходом из создавшейся ситуации стал бы наш превентивный удар по всем ключевым районам промышленной и военной инфраструктуры. Опять же, благодаря вашим стараниям, Владимир, все цели определены и обозначены на картах…

Император замолчал. Тут уж я не удержался и не совсем вежливо встрял со своим вопросом:

— Так что же нам мешает в самые ближайшие сроки под покровом ночи нанести удар по этим самым ключевым точкам, Ваше Величество?

На что царь с еще более кислой миной на лице ответил: