Картер (ЛП)

— Лия, — начал он тихо, — я могу читать тебя как открытую книгу. Я знаю, ты была расстроена там, возле столика.

Удивленная, я открыла рот и ответила:

— Ты имеешь в виду, когда ты упомянул меня как своего друга?

Он громко вздохнул.

— Это был ужасный поступок, я понял.

— Это не ужасный поступок, если это то, что ты действительно чувствуешь. Я на самом деле рада знать, что я для тебя значу. Просто друг…

— Черт возьми, я был загнан в тупик. Я просто не подумал.

— Ты просто не подумал, — повторила я скептически.

— Это правда.

— И если кто-то спросит еще раз кто я для тебя, какой будет твой ответ? — Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но ничего не произошло. Он снова закрыл его и облокотился на комод, больше не глядя на меня.

Ну и к чему ты ведешь?

— Ничего себе, — пробормотала я в шоке. — Значит, это правда, да? Ну, слушай, я не собираюсь ссориться из-за того, что произошло. Я бы хотела немного пространства сегодня вечером, чтобы все обдумать.

— Обдумать что? — спросил он и его глаза вернулись ко мне.

— Просто… вещи, — резко ответила я.

— Не думай об этом, Лия.

Я не ответила. Я вышла из комнаты и вернулась в ванную. Закрыв дверь, я сбросила полотенце и накинула на плечи ночную рубашку. Затем я села на край ванны и попыталась не обращать внимания на боль, поселившуюся у меня в душе.

Какие у меня были варианты? Депрессия грозила накрыть меня с головой. Мое терпение было на исходе. Я думала, что если мы будем вместе, то однажды он посмотрит на меня и скажет, что я для него значу. Этот день никогда не настанет.

Забудь об этом.

Я должна была сосредоточиться на других вещах. Таких, как приближающийся учебный год в университете. Да, видите? Были более важные вещи. Мальчики не настолько важны.

Я повторяла эти слова снова и снова, пока не успокоилась.

Когда я вернулась к себе, он уже ушел в свою комнату.

***

У меня было много пространства в течение некоторого времени.

Группа на несколько дней уехала, чтобы принять участие в концертах в соседних городах. Из-за этого Картер не возвращался домой до поздней ночи. К этому моменту я уже была в кровати и делала вид, что сплю. И каждый раз он заходил проверить меня.

Я старалась увеличить дистанцию больше, чем было раньше. Я должна была сделать это, потому что хотела узнать, насколько сильно я к нему привязалась.

Результаты били тревожными.

Он был в моих мыслях каждую секунду. Я едва могла работать. Я хваталась за свой телефон каждые полчаса, борясь с желанием написать ему и увидеть, что он ответит. Я чувствовала себя как закипающий чайник.

— Ты должна быть жестче, — сказала Мелани, когда я рассказала ей об этом. — Ты слишком сильно привязалась к нему. Ты должна помнить о чувстве собственного достоинства.

Она была права.

— Как мне это сделать? — спросила я. — Он все, что я когда-либо знала, Мэл. Мы выросли вместе. Я делала все вместе с ним. Он единственный человек, который был со мной постоянно. И…

— Если он как наркотик, Лия, то ты должна пройти через ломку. Старайся занять себя. Не давай себе время подумать.

Я последовала ее совету. Моя броня восстанавливалась. С течением времени вещи постепенно меняются, и я усердно работала, старясь разобраться в своих чувствах, когда дело доходило до него. Я сосредоточилась на зарабатывании денег в баре, поддержке группы и проведении свободного от работы времени с Мелани.

Мне казалось, что увеличение дистанции должно было помочь. Это не решило проблему, но это подтолкнуло его назад, так что я столкнулась с этим позже. Это было трусливым шагом, я знаю, но прекрасно работало со мной.

Когда он возвращался после своих концертов, это было труднее, чем когда он был рядом. Я много работала по вечерам, переходя от стола к столу, избегая Картера, словно его не существовало. Он знал, что что-то произошло, и он пытался решить это как всегда ночью в постели. Но я оттолкнула его, сказав, что устала и что мне нужно пространство. Он дал мне это пространство, и я была благодарна за то, что он, по крайней мере, уважал мои желания.

Прошло две недели с этого «друг» инцидента, когда я стояла, прислонившись спиной к стене бара, и наблюдала, как он поет грустную песню, думая о том, чтобы позволить ему уйти. Это было слишком больно. На самом деле, моя грудь болела, и зрение было размытым, но я не видела альтернативы.

Мне будет больно, если я позволю ему уйти, но разве не больнее оставаться рядом с ним и не обладать им? Смогу ли я вынести эту боль в течение всех лет учебы? Ведь концентрация внимания на других вещах в течение этих дней была очень муторной. Было ли это похоже на экзамен? Или подготовку к экзамену?

Мое психическое здоровье не могло вынести такого насилия. Мне нужна была лучшая жизнь. Я хотела чего-то добиться, и я не могла этого сделать, если останусь с парнем, который смотрит на меня только как на гребанного друга.

Это был шаг, который мне следовало сделать.

— Поэтому мне было бы интересно узнать твое имя.