Карта времени

Вот как вышло, что в тот день, когда Хрустальный дворец в Сайденхеме открыл для посетителей свои стеклянно-железные недра — последнее достижение технической мысли и гордость империи, — предлагая всем желающим насладиться декламацией в сопровождении органа, детским балетом, выступлениями чревовещателей и пикником в чудесном парке в компании динозавров, игуанодонов и мегатериев, собранных воедино из найденных во время раскопок в Сассекс-Вилд костей, а Музей мадам Тюссо завлекал публику на ночные экскурсии в комнату ужасов, где, помимо целой армии безумцев, отравителей и убийц, во все времена терзавших Англию, можно было видеть действующую модель гильотины с обезглавленной Марией Антуанеттой, Эндрю Харрингтон, совершенно равнодушный к охватившей город праздничной суете, примерял перед зеркалом одолженное у слуги платье. Натянув видавшие виды штаны и потертый пиджак и спрятав золотые кудри под нахлобученной до бровей шапкой, он заговорщически подмигнул собственному отражению. В таком наряде его легко можно было принять за парня из Ист-Энда, какого-нибудь сапожника или цирюльника. Эндрю остался доволен собственным видом и приказал Гарольду немедля отвезти его в Уайтчепел. Но перед отъездом потребовал у изумленного кучера хранить молчание. О позднем визите в худший квартал Лондона никто не должен был знать: ни отец, ни миссис Харрингтон, ни брат Энтони, ни даже кузен Чарльз. Никто.

III

Чтобы не привлекать к себе внимания, Эндрю оставил роскошный экипаж на Лиден-холл и дошел до Комершл-стрит пешком. Неторопливо пройдя из конца в конец эту тесную, пропитанную скверными запахами улочку, он набрался мужества, чтобы нырнуть в змеиный клубок проулков, именовавшийся Уайтчепелом. Не прошло и десяти минут, как из вечернего тумана появилась по меньшей мере дюжина проституток, звавших прохожего вознестись в обитель Венеры за сущие гроши, но ни одна из них не походила на девушку с портрета. Если бы тела уличных наяд обвивали водоросли, их легко можно было принять за грязные и потрескавшиеся украшения для корабельных носов. Эндрю вежливо отклонил предложения продажной страсти, изнывая от жалости к бедолагам, которым приходилось бродить по улицам в холодную ночь, чтобы заработать на жизнь. Растянутые в порочных улыбках беззубые рты вызывали не похоть, а сострадание. А что, если Мэри, превращенная кистью искусного живописца в ангельское создание, в реальности выглядела как эти несчастные?

Вскоре Харрингтон убедился, что надежды повстречать девушку с портрета на улице мало. Куда разумнее было бы расспросить о ней местных жителей. Убедившись, что его наряд вполне соответствует случаю, Эндрю решил зайти в «Десять колокольчиков» — многолюдную таверну на углу Фурнье и Комершл-стрит, напротив затянутой туманом Крайст-Черч, облюбованную поджидавшими клиентов проститутками. Две как раз расположились у барной стойки. Стараясь держаться непринужденно, Харрингтон угостил их темным пивом так учтиво, как только мог, отклонил предложение вместе скоротать вечерок и прямо спросил о женщине по имени Мэри Жанетт. Одна из девиц тут же приняла оскорбленный вид и удалилась, не желая тратить время на того, кто явно не собирался воспользоваться ее услугами, зато вторая охотно разговорилась:

— Это, видать, Мэри Келли. Чертова ирландка всех наших клиентов переманила. Вот и сейчас наверняка кого-нибудь подцепила и потащила в «Британию» — это у нас такой райский уголок, там можно получить постель, если деньги есть, и по-быстрому напиться, чтобы позабыть об этой разнесчастной жизни, — заключила проститутка скорее с горькой иронией, чем с гневом.

— Где находится эта ваша «Британия»? — спросил Эндрю.

— Здесь рядом. На углу Криспин и Дорсет-стрит.

Такая словоохотливость тянула на четыре шиллинга, никак не меньше.

— Найди себе комнату, — посоветовал Харрингтон, вымученно улыбаясь. — Сегодня слишком холодно, чтобы бродить по улицам.

— Ох, сэр, спасибо. Вы очень добры. — Девица, похоже, и вправду была тронута.

Эндрю распрощался, вежливо приподняв шапку.

— Разыщите меня, если Мэри Келли придется не по душе! — крикнула проститутка ему вслед и кокетливо улыбнулась беззубым ртом. — Меня зовут Лиз, Лиз Страйд, запомните.