Карта монаха

— У меня хватит льда еще минут на пятнадцать, после этого все разойдутся. — Поль вернулся к клиентам, но разговаривать продолжал с Майклом. — Потом можно подняться наверх, посмотреть бейсбол. Или, может, ты наконец расколешься и прихватишь с собой одну из этих красавиц?

Поль слегка склонил голову, указывая на скопление у бара женщин, старающихся привлечь внимание потенциальных поклонников.

Одна из женщин при этих словах Поля повернулась к Майклу и кокетливо улыбнулась. Ее короткие светлые волосы выглядели, учитывая температуру, поразительно хорошо. Поймав взгляд Майкла, она медленно приблизилась. Несколько мужчин, заметив ее передвижение в сторону Сент-Пьера, на сегодня оставили мечты и фантазии, в которых она играла главную роль.

— Вы очень хорошо играете, — похвалила она.

— Благодарю вас, — ответил Майкл, не преминув бросить в сторону Поля взгляд, недвусмысленно говоривший: «И тебе спасибо».

— Вы не похожи на пианиста, — продолжала она.

Он и в самом деле не походил на пианиста. С такими широкими плечами и грубыми руками его скорее можно было принять за спортсмена или за лесоруба.

— И как же должен выглядеть пианист? — Майкл вздернул губу в полуулыбке.

— Не знаю, по-другому. — Она взглядом дала понять, что восхищается его высоким ростом. — Не так, как вы.

Улыбнувшись, Майкл сделал глоток виски.

— Мне очень жаль.

— Почему? — Она вздернула подбородок.

Подняв левую руку, Майкл повертел на пальце обручальное кольцо.

— Ну и прекрасно. — С этими словами она продемонстрировала свое обручальное кольцо, с бриллиантом в четыре карата. — Я тоже.

Майкл, не удержавшись, рассмеялся.

— Все равно спасибо.

Несколько секунд она смотрела ему в глаза, не отводя взгляда, потом улыбнулась и пошла прочь.

Поль был свидетелем всей беседы. Закончив вытирать бокалы, он подошел к другу.

— Зачем ты так поступаешь?

— Как поступаю?

— Для чего ты носишь это? — С сочувственной улыбкой Поль указал на обручальное кольцо. — Тебе не кажется, что, может быть, уже хватит? Ты достаточно почтил ее память, Майкл. Мэри хотела бы, чтобы ты был счастлив, нашел кого-нибудь, обзавелся семьей.

— Я не хочу сегодня это обсуждать.

Поль склонился к самому его лицу.

— Я знаю. Ты не желаешь это обсуждать всякий раз, когда я или Дженни заводим разговор на эту тему.

— Послушай, у вас чудесная семья. Но ведь не всякий создан для семьи.

— Нет ничего важнее семьи, Майкл. Именно ради семьи мы делаем то, что делаем. Это твои собственные слова, не мои.

Майкл смотрел на друга, не произнося ни слова.

— Невозможно идти по жизни в одиночку, Майкл.

— Послушай, у меня есть ты. — Майкл принужденно улыбнулся.

— Ага. — Буш положил руку Майклу на плечо. — Только целоваться со мной не слишком приятно.

— Ты себя недооцениваешь, Персик.

— Майкл, что сказала бы Мэри, если бы узнала, что ты один?

Улыбнувшись, Майкл допил скотч и подхватил пиджак.

— Поговорим утром.

И он вышел через заднюю дверь бара.

Глава 4

Водная гладь Кенсико неслась навстречу ветровому стеклу со скоростью смерча. Женевьева не кричала; она вообще не издала ни единого звука. В голове у нее, конечно, дела обстояли иначе. Мысли метались, как шарики разлитой ртути.

Она сидела, вцепившись в руль белого «бьюика», как будто-то каким-то чудесным образом могло спасти ее, остановить падение, — хотя в глубине души, конечно, понимала, что это иллюзия. Как ей показалось, высота моста составляла футов приблизительно шестьдесят, а упала она полсекунды назад. Впереди, на некотором расстоянии, зеленые перила, с мясом выдранные из моста, кувыркались налету, как нож, брошенный в цель.

Несколько секунд полета не оставляют времени даже для молитвы… лишь для сожалений и мучительных угрызений совести за то, что спряталась за горной лавиной и некрологами в газетах. Она жалела, что прибегла ко всем этим ухищрениям, хотя другого способа исчезнуть не было. Так ей, по крайней мере, казалось тогда. Но ее все равно нашли.