Карнавал лжи

Пока они идут до озера, Таша рассказывает, что было сегодня в школе. А ещё думает, что когда-то душу продала бы за отца, которому интересно, как прошёл её день, и за мирные вечерние прогулки с ним.

Теперь они есть, и душу ей продавать не пришлось – но какую цену она уплатила взамен…

– Давно ты заметила, что Лив неравнодушна к Джеми? – произносит вдруг Арон, когда они спускаются к воде по узкой тропке, вьющейся по холму, и садятся на прибрежную гальку. Впереди – озеро Лариэт: зеркало перламутровых вод в ложбине предгорных холмов, оправленное в пёстрые луга и лес, пылающий осенними красками. Если повернуть голову, можно разглядеть заснеженные пики далёких горных вершин, отгородившихся от королевства горами пониже.

– Не говори так. – Таша, не глядя, зачерпывает рукой горсть светлых камешков. – Это же… детское.

– Потому я и сказал «неравнодушна», а не «влюблена».

Выбрав самый симпатичный камушек, Таша без замаха кидает его в воду.

– Не так давно. Она же с ним всегда вредничала даже больше, чем с остальными. А потом я обратила внимание, как она на него смотрит… когда никто не видит, конечно.

– И как ты к этому относишься?

Следующий камень пару раз лягушкой скачет по зеркальной глади, прежде чем скрыться под водой.

– Я не могу относиться к этому серьёзно. Полагаю, ты тоже.

– Сказать честно?

– Нет, соврать.

– Я огорчён тем, что на её месте не ты.

Очередной камень, вылетев из дрогнувшей руки, укоризненно булькает у самых Ташиных ног.

– Ты это серьёзно… честно?

– Серьёзнее и честнее некуда. – Арон отстранённо смотрит вдаль. – Многие в твоём возрасте уже замужем.

Она вдруг ощущает странную, неясную, болезненную обиду: сама не понимая почему, но отчего-то не желая слышать подобного из его уст.

– Так не терпится сбыть меня с рук?

– Нет. Просто я бы предпочёл видеть на этом месте Джеми, нежели кого-то другого.

Таша глубоко вдыхает, успокаиваясь и успокаивая колючую иглу в сердце. Оглядывает камни у себя на ладони.

– Предлагаешь мне отобрать мальчика у собственной сестры? – негромко интересуется она, выбирая из камушков наиболее плоский. – Джеми мне как брат. Едва ли я когда-нибудь смогу смотреть на него иначе.

– А на Алексаса?

– Наверное, смогла бы, – соглашается Таша без особых раздумий: просто потому, что не имеет никакого желания думать об этом всерьёз. – Если бы забыла о том, что буду очередной в послужном списке. Однако, какими бы замечательными ни были мои рыцари, у них обоих есть одно большое «но».

– Какое же?