Карми

Сава по звездам определила, что до рассвета уж почти ничего не осталось; она снова устроилась в постели, — так, глядя в небо, могло даже показаться, что она опять в глайдере. И воспоминание приятно согрело душу: Руттул обещал, что и сегодня будет учить ее управлять глайдером. Сава припомнила, как она вчера сама заставляла глайдер кувыркаться… И звезды казались совсем близкими.

…Оказывается, Сава все-таки опять уснула. Утром разбудил ее обычный шум просыпающегося лагеря, запах дыма от разводимых костров и самое главное — свет.

— Вставай, — послышался голос Маву. — Сколько спать можно?

— Еще немножечко, — попросила Сава. Вылезать из-под теплых одеял совсем не хотелось.

— Ладно, — отозвался Маву. — Стенхе сейчас на озере, когда возвращаться будет — встанешь.

Сава потянулась сладко, потом опять свернулась в комочек; спать ей уже не хотелось, но потянуть время в теплой постели Сава любила. Она снова уставилась на небо. Небо после вчерашних приключений неизбежно притягивало ее, и она стала следить за гонимыми ветром голубыми облаками, и вдруг показалось ей, что ранее незыблемая земля поплыла куда-то в сторону, выскальзывая из-под спины, и Сава закричала и вскочила, потому что испугалась этого головокружительного движения.

— Ты что? — поймал ее в объятия Маву. — Змея?

— Нет, нет, — лепетала Сава, прижимаясь к его груди. Он показался ей надежнее и устойчивее, чем побежавшая вдруг под ногами почва. Внезапный испуг вылился слезами. Маву оглянулся, оторвал Саву от земли, опустил в постель, торопливо схватил платье:

— Ну-ка одевайся, живо!

Сава послушно сунула в рукава руки, утерла слезы. Маву одернул подол платья и сказал, берясь за башмаки:

— Что с тобой, госпожа?

— Причудилось…

— С утра? — удивился Маву. — Чудно… Сава всхлипнула:

— Как я испугалась, Маву, как я испугалась… Маву неловко погладил ее по голове:

— Ну что ты, милая. Я думал, у тебя сердце волчье, а оно у тебя человеческое.

— Плохо иметь человеческое сердце? — спросила Сава.

— Хорошо, — ответил Маву. — Вообще всякое сердце хорошо по-своему. Ты успокоилась?

Сава кивнула.

— Пойдешь купаться?

— Нет. Я к Руттулу.

— Ладно, — сказал Маву. — Или тебя проводить?

— Не надо. — Сава поднялась на ноги и пошла к шатру Руттула.

— Я видел трогательную сцену, — услышал Маву голос Стенхе. — Ты что же это вытворяешь, ублюдок?

Маву посмотрел: Сава далеко, ей уже ничего не будет слышно. Тогда он повернулся к Стенхе:

— Ты можешь поверить, что я ни в чем не виноват?

— Трудно поверить, — ответил Стенхе. — Я ведь твой нрав знаю.

— Она испугалась чего-то спросонья, — объяснил Маву.

— Это еще не повод прижимать ее к себе, — возразил Стенхе. — Ты что, без объятий не мог обойтись?

— Мог, — ответил Маву. — Но только она не могла. А ты если так беспокоишься о моем благонравии, то сказал бы ей, чтоб она передо мной голышом не ходила.

— Ну и голышом, — хмуро сказал Стенхе. — Ну и что с того?

— Я все-таки не каменный, — пояснил Маву.

— Жеребец, — дал свое определение Стенхе. — Я, кажется, не таким был в молодости.

— Да уж,, — согласился Маву и в глаза Стенхе припомнил:

«Сердце волчье, рыбья кровь, —

Подскажите, кто таков…»

Стенхе этого неуклюжего стишка давно не слыхал, с юности; услыхать его снова от смазливого молокососа было очень обидно.

— Ладно, — сказал он. — Разберемся в замке Ралло.

— Из-за дразнилки? — поднял брови Маву.

— Из-за госпожи, — ответил Стенхе. — Ведь при виде хокарэми у тебя грешные мысли не возникают?

— Возникают, — отозвался Маву. — Правда, не тогда, когда они, полуголые, фехтуют. В остальное же время они мне больше нравятся, чем обыкновенные женщины. Только я у них, увы, любовью не пользуюсь.

— Не смей у меня заглядываться на Саву, — предупредил Стенхе.

— Я не заглядываюсь, — отмел обвинение Маву. — Она же принцесса — не про нашу честь. Но только порой уж очень на хокарэми похожа. Я бы на месте Руттула не мешкал.

Хлоп! Маву замечтался и не успел парировать оплеуху, хотя вообще-то у Стенхе реакция немного хуже. Маву приложил к щеке ладонь.

— Изумительно, — пробормотал он, глядя с вызовом. — Будем драться или подождем до Ралло?

— Ты не хокарэм, — тихо сказал Стенхе. — Ты не хокарэм.

Глава 13

Ранней осенью, пребывая в Савитри, Руттул пошел на берег реки. Сопровождал его Маву: не то чтобы это входило в его обязанности, просто ему захотелось искупаться, и он решил составить компанию Руттулу. Такое случалось вовсе не в первый раз; Маву знал, что Руттул плавает не хуже его и, хотя принц много старше, угнаться за ним не так уж просто. Вот ради этого-то нечастого соревнования Маву и любил купаться с Руттулом. Стенхе же, хотя и хорошо плавал, без особой надобности в воду не залезал — жаловался на ломоту в костях и стынущую кровь.

Когда Руттул и Маву спустились на берег реки, там на прогретом солнцем песке сидел полуголый Стенхе; рядом валялась горка принцессиной одежды, а сама принцесса была далеко — плыла, шлепая ладонями по воде.

Руттул остановился около Стенхе, разглядывая Саву.

— Хорошо плывет, — сказал он. — И дышит правильно.

Стенхе оглянулся и встал.

— Добрый вечер, — поклонился он. — Искупаться пришли?