Карми

Другое дело — Руттул. Не то чтобы Савири его боялась, однако встречала сдержанно. Стенхе требовал от нее строгого соблюдения этикета; старому хокарэму все время казалось, что девочку слишком балуют и слишком многое ей позволяют. Поэтому он постоянно указывал на ее ошибки, а Савири вовсе не нравилось, когда ее тыкали носом в совершенные промахи. Из-за всего этого она вела себя с Руттулом несколько скованно, а сам принц вовсе не пытался чем-то расположить Саву к себе. Между ними постоянно была дистанция, поддерживаемая, с одной стороны, осторожной почтительностью Савы, а с другой — невозмутимым достоинством принца. Он совершенно серьезно именовал Савири в официальных документах своей супругой, но был весьма далек от мысли, что когда-нибудь, когда Савири вырастет, она действительно станет его женой. Стенхе удивлялся, глядя на Руттула: тот всем женщинам Сургары предпочитал свою нежную Хаби, а к принцессе Савири относился так, как далеко не всякий заботливый отец относится к любимой дочери. Не то чтобы он ее баловал — нет, пожалуй, этого не было. Но все самое лучшее в Сургаре — книги, одежда, красивые вещички — все это доставлялось Савири, стоило ей хоть слово сказать. Руттул был очень богат — но на себя почти ничего не тратил. Хаби тоже на себя тратила мало — стеснялась пересудов, но зато для Савири они не жалели ничего.

Однако, щедро платя учителям девочки, Руттул не забывал с них спрашивать. В свои приезды в Савитри он расспрашивал Стенхе, чему Савири учится с охотой, а чему — с нежеланием, расспрашивал и самих педагогов.

С самой Савири Руттул о ее учебе говорил редко.

— Сава, — произнес он однажды за завтраком, называя девочку прозвищем, которое она получила в Сургаре. — Сава, твой учитель жалуется, что ты неприлежна…

— А почему он одно и то же по десять раз повторяет? — возразила она живо, метнув на учителя презрительный взгляд. Руттул взгляд этот отметил и неумеху потом заменил. Однако сейчас он сказал:

— Вероятно, он хочет, чтобы ты лучше запомнила его слова. Сава скорчила гримасу:

— Я не беспамятная!

— Считать-то он тебя научил? — с улыбкой осведомился Руттул. — Сколько будет один да один?

— Ну-у, — возмущенно протянула Сава. — Уж это-то я знаю.

— Ладно, — согласился Руттул. — Тогда реши такую задачку: у одного купца аршин полотна стоит семь таннери, а у другого — восемь, но аршин у второго на пядь короче, чем у первого. У которого из купцов покупать выгоднее?

— У второго, — тут же сказала Сава.

— А почему? — удивился Руттул.

— У него ткань лучше, — лукаво сказала Сава. — Иначе почему у него дороже? А то ведь разорится… Но вообще-то это на месте надо смотреть.

Маву прыснул смехом. Стенхе бросил в его сторону убийственный взгляд.

— А вот такая задачка, — весело продолжил Руттул. — Некая барышня купила десять аршин бархата, два аршина атласа и три аршина вердорских кружев. Сколько аршин несла с рынка служанка той барышни?

— Так нельзя складывать, — сказала Сава спокойно. Руттул рассмеялся. Стенхе вдруг проговорил:

— Прошу прощения, государь… Руттул приглашающе кивнул:

— Ну-ну, Стенхе…

— Эти купцы из задачки… — сказал Стенхе не очень уверенно, — один торгует в Лорцо, а другой в Ингрисо.

— Да, — с удовольствием подтвердил Руттул. — Так у которого покупать будешь, Сава?

— Я лучше в Тавине полотна куплю, — небрежно отозвалась Сава. — В Тавине полотно неплохое, зачем же в Майяр ездить.

— А служанка несла с базара не аршины, а корзину с покупками, — добавил Стенхе.

— А если один да один складывать, — совсем хмуро сказала Сава, — так и вовсе неизвестно что получится. При таком-то способе считать…

— Так прежде чем считать, надо знать, что считать и зачем, — улыбался Руттул. — Или я не прав, по-твоему?

— Прав, — отозвалась Сава.

Стенхе полагал, что такой метод счета Саве не понравился. Он ошибся: шутка Руттула заставила Саву изучить, пусть не очень углубленно, откуда купцы берут свои цены. Для этого она, воспользовавшись сведениями, присланными Руттулу его шпионами, даже составила таблицу налогов и сборов, взимаемых майярскими государями, Миттауром, Сургарой, Саутхо и Аориком. В экономику более далеких стран ей не позволяли углубиться недостаток и отрывочность данных.

Руттул таблицу оценил очень высоко — настолько, что даже использовал ее, когда дело касалось денежных расчетов.

А Сава вошла во вкус.

— Это как плетение кружев, — говорила она, ползая по расчерченной на полу зала карте Майяра и Сургары. Вся пыль с пола была уже на широкой ситцевой юбке; Стенхе посматривал на это занятие с неудовольствием, но ничего не предпринимал против. Сава, справляясь со своими записями, подсчитывала, во сколько обойдется ей доставка трех фунтов янтаря из Кэйве через Ирау и Миттаур.

— Морем дешевле, — сказала она наконец, садясь на славное княжество Марутту. — Даже если в зимнюю непогоду… Но только на аорикских кораблях. — Она расправила юбку. — Ишь измарала, — рассудительно заметила она. — Пойдем, Стенхе, купаться.