Карми

Старуха вернулась, когда рассвело, ахнула, увидев, что дом отперт, кинулась к соседу. Пока Карми соображала, не приснились ли ей шаги во дворе, старуха вернулась с дюжим мужиком. Сосед был одет наспех и держал наготове топор.

Увидев девушку в одежде хокарэми, он вздохнул, поклонился, проговорил быстро: «Извините, госпожа моя» — и поспешно ушел. Бабка опустила у дверей узелок и старательно закланялась, приговаривая, что готова услужить госпоже хокарэми.

Карми тряхнула головой, окончательно прогоняя сонливость.

— Хватит кланяться, бабка, — сказала она. — Лучше скажи, нет ли у тебя вдовьего зелья?

Бабка бросилась в угол, пошарила по полке, запричитала, потрясая пустым мешочком:

— Ах, последнюю пригоршню на этой неделе истратила.

— Где можно взять? — жестко спросила Карми.

— У травника Гелахо из Лорцо, — торопливо ответила бабка. — У него много, да и хорошее всегда. Я последнее время у него беру.

— Где он живет?

— Около Пузатой башни, госпожа. Спроси, там все знают.

— А где тут у вас Пузатая башня? — вяло спросила Карми.

Старуха поспешила во двор, а потом на улицу. Карми вышла за ней, выслушала объяснения и направилась на другой конец города.

Ветер был таким же пронизывающим, как и вчера. Когда Карми добралась до Пузатой башни, то почувствовала, как к горлу подступила дурнота. «О небеса, я заболела, — подумала она. — Я же сейчас в обморок упаду».

Она оглянулась, увидела большой плоский валун у ворот какого-то богатого дома, опустилась на холодный камень. Загулявшие горожане, возвращавшиеся домой после бессонной ночи, постарались обойти стороной притомившуюся хокарэми. Карми скользнула по ним взглядом.

Одно лицо неожиданно напомнило ей кого-то из далекого детства.

— Маву, помоги мне! — прошептала она, теряя сознание. Бородатый крепыш в сером плаще обернулся и подошел к откинувшейся на стену девушке.

— Гелахо, Гелахо, — услышал он сзади опасливый шепот, — оставь ее.

Но бородач уже протрезвел. Его движения изменились, стали уверенней. Он повернул к себе лицо девушки, ахнул, сбросил с себя плащ и закутал больную.

— Гелахо! — окликнули его.

Бородач процедил: «Пошли вон», поднял девушку на руки и понес.

Карми очнулась от разливающегося по телу тепла. Она лежала голая на широком топчане, покрытом вытертой медвежьей шкурой, а сильные руки месили ее тело, заставляя кровь двигаться быстрее.

Человек, который привел ее в себя энергичным массажем, сначала показался Карми совсем незнакомым.

— Ты кто? — прошептала она.

— Вот те на! — удивился бородач, прекращая свою работу. — Госпожа моя, ты же меня на улице сама окликнула.

— Маву? — шепнула она, закрывая глаза. — Ты — Маву. Маву, просунув руку под ее плечи, приподнял голову:

— Ну-ка отпей.

Карми хлебнула горячего душистого питья.

— Вылечи меня, Маву, — проговорила она одними губами. Маву укрыл ее пуховым одеялом:

— Конечно. Завтра же на ногах будешь. Простуду я в два счета вылечиваю.

Этот день Карми провела в теплой постели, обильно потея под тяжелым одеялом. Маву то и дело объявлялся рядом, подносил горячее питье, то горькое, как в первый раз, то приятное, сладковато-кислое, и снова исчезал.

К вечеру Карми пришла в себя окончательно. Маву напоил ее горячим козьим молоком и присел рядом с ней, рассказывая сказку:

— Жил на свете человек по имени Маву, нерадивый слуга одной принцессы. Жилось ему у принцессы неплохо, кормили сытно да сладко, одежда была добротная, а жизнь вольготная. И отдали принцессу замуж за заморского волшебника, уж не знаю по какой причине. Волшебник считался злым, недобрым, но в доме его принцессе нравилось. Был дом невелик, да светел, в лето прохладный, в зиму теплый, и всегда уютный. Все слуги любили ясную свою принцессу, но что для принцессы любовь слуг? Принцессе нужна была любовь волшебника, а как ее добиться, принцесса не знала. И надумала она привлечь к себе внимание мужа-волшебника, подарив ему драгоценное оружие, и отправилась в далекий путь, чтобы такое оружие найти. А Маву, нерадивому своему слуге, велела охранять волшебника как зеницу ока. Но волшебник, как оказалось, отпустил свою жену не без задней мысли: он прочел по звездам свою судьбу и решил отправить принцессу в путь, чтобы она избежала его участи. И велел он Маву, слуге принцессы, ехать вслед за ней, чтобы помешать принцессе вернуться. И помешал бы ей Маву, но вызвала принцесса огромного дракона, и унес он ее в даль далекую, к умирающему волшебнику…

Маву помолчал, ожидая, что скажет девушка, но она молчала. Ее дыхание было ровным, спокойным, как будто этот рассказ усыпил ее. Маву присмотрелся к ее векам, но в неровном свете свечи трудно было что-то разобрать.

Утром Карми поняла, что выздоравливает. Маву, не позволяя ей встать, принес кружку с горячим бульоном.

— Маву! — взмолилась Карми. — Ты мне пожевать чего-нибудь дай, что ты меня водой поишь?

— Пей, пей, — усмехнулся Маву. — Потерпи, сейчас буду кормить.

Он ушел.