Карлссон, который живет на крыше

Он проглотил булочку. И затянул, довольный, песенку, очень славную песенку, которая так красиво прозвучала летним вечером:

Буду веселиться я с раннего утра,
буссе-биссе-бассе-биссе-бум-фаллера.
От моих проказ пойдет по дому шум,
буссе-биссе-бассе-биссе-бум.
Хейсан-хоппсан, хейсан-хоппсан, весело жить,
все вокруг должны меня любить.
Весело живу я, ой-ой-ой,
ты со мною вместе песню пой:
буссе-биссе-бассе-бой.

КАРЛССОН — ПЕРВЫЙ УЧЕНИК

Мама и папа отправились в круиз вечером, когда проливной дождь барабанил по стеклам и шумел в водосточных трубах. За десять минут до их отъезда, ни на минуту раньше, в дверь ворвалась фрёкен Бокк, мокрая, как утонувшая кошка, и злая, как старая морская разбойница.

— Наконец-то, — сказала мама, — наконец-то!

Она ждала ее целый день и уже начала нервничать, но фрёкен Бокк этого не поняла и только угрюмо сказала:

— Я не могла прийти раньше, и все из-за Фриды.

Маме надо было столько всего рассказать фрёкен Бокк. Но времени не было; такси уже ждало на улице.

— Самое главное — наш маленький мальчик, — со слезами на глазах сказала мама, — о, с ним ничего не должно случиться, пока нас нет.

— Там, где я, — ничего не случается, — заверила ее фрёкен Бокк.

Папа сказал, что он это сразу понял и уверен, что все будет хорошо. А потом они — и папа, и мама обняли на прощание Малыша, быстро вышли из квартиры и сели в лифт, а Малыш остался с глазу на глаз с фрёкен Бокк.

Она сидела за кухонным столом, огромная, грузная, злая, и приглаживала мокрые волосы своими огромными, тяжелыми ручищами. Малыш робко поглядывал на нее, чуть улыбаясь, чтобы выказать свое дружеское расположение. Он вспомнил, как она впервые появилась у них в доме, как он тогда ее боялся и как она сначала ему не понравилась. Но теперь все было иначе, теперь казалось почти прекрасным, что она сидела у них на кухне. И даже если будет нелегко находиться в одном доме и с ней и с Карлссоном, все же Малыш был благодарен фрёкен Бокк за то, что она пришла. Ведь иначе мама никогда не позволила бы ему остаться дома и охранять Карлссона, это точно! Поэтому Малыш уже с самого начала хотел выказать дружелюбие фрёкен Бокк и вежливо спросил ее:

— А как поживает Фрида?

Фрёкен Бокк только фыркнула в ответ. Фрида была сестрой фрёкен Бокк. Малыш никогда не встречал ее, он только слышал о ней. Он очень много слышал о ней. От фрёкен Бокк. Фрёкен Бокк жила вместе с Фридой в квартире на улице Фрейгатан, но, казалось, веселья там особого не было. Малыш понимал, что фрёкен Бокк ревниво относилась к своей сестре-воображале, считая, что та немного не в себе, словом, чокнутая. Это началось с того, что Фриде удалось выступить в телевизионной программе, посвященной привидениям, что ужасно рассердило фрёкен Бокк. Разумеется, ей и самой удалось потом в другой телевизионной программе продемонстрировать всему шведскому народу, как она готовит «вкусную мешанину фрёкен Хильдур Бокк». Но этого было явно недостаточно, чтобы переплюнуть и унизить Фриду. Быть может, она по-прежнему была малость чокнутая и слишком воображала о себе, поскольку фрёкен Бокк только фыркнула, когда Малыш спросил:

— А как поживает Фрида?

— Да, спасибо, полагаю, она поживает хорошо, — сказала фрёкен Бокк, фыркнув в очередной раз. — Завела себе женишка, несчастная!

Малыш не знал, что ответить на ее слова, но что-то нужно было произнести, чтобы выказать вежливость.

— А у вас, фрёкен Бокк, нет женишка? — спросил он.

Этого ему явно не следовало говорить, потому что фрёкен Бокк порывисто поднялась и так энергично принялась за мытье посуды, что посуда задребезжала.

— Слава Богу, нет! — сказала она. — Да мне никого и не надо. Не все же такие взбалмошные, как Фрида.

Она с минуту молчала и с таким усердием продолжала мыть посуду, что брызги пены летели во все стороны. Но затем она явно о чем-то подумала и беспокойно обернулась к Малышу:

— Послушай-ка, а этот маленький противный толстый мальчишка, с которым ты раньше играл, он, надеюсь, больше сюда не ходит!

Фрёкен Бокк никогда не понимала, что Карлссон, который живет на крыше, — красивый, чертовски умный и в меру упитанный мужчина в цвете лет. Она-то считала, что он — один из ровесников Малыша, его школьный товарищ и совершенно обыкновенный сорванец. Она как-то не задумывалась над тем, что этот сорванец умеет летать. Она считала, что такой моторчик, как у него, можно купить в любом игрушечном магазине, если есть деньги, и возмущалась лишь тем, как нынче балуют детей дорогими игрушками. «Скоро, верно, они на Луну полетят еще до того, как пойдут в школу», — говорила она. А теперь обозвала Карлссона: «Этот маленький противный толстый мальчишка!..» Малышу показалось, что это было не слишком хорошо с ее стороны.