Карл Маркс

В зале у Кугельманов, прозванном «Олимпом», устраивались концерты, в которых участвовали местные певцы и музыканты. Однажды Женнихен, обладавшая незаурядным драматическим талантом, прочла монолог леди Макбет. Незадолго до того она уже выступала в той же роли в одном из лондонских театров. Полученные за это деньги Женнихен потратила на покупку бархата для Ленхен, не имевшей теплого пальто. В гостиной Кугельмана велись беседы о книгах и писателях. Маркс читал наизусть отрывки из греческих классиков, Шекспира, Гёте, Шамиссо, Рюккерта. Метко судил он о своих любимцах Кальдероне, Филдинге, Бальзаке. Хвалил Тургенева, который, по его мнению, верно понял своеобразие русского народа, восхищался описаниями природы у Лермонтова.

Дни в Ганновере, прозванные Марксом «оазисом в пустыне», пронеслись быстро. В октябре он был снова в Лондоне. Из России Даниельсон прислал ему к этому времени «Положение рабочего класса в России» Флеровского.

В сумрачные дождливые дни знаменательного 1870 года Маркс зачитывался этой книгой и писал Энгельсу об ее авторе: «Видно, что человек этот всюду разъезжал и наблюдал все лично. Жгучая ненависть к помещикам, капиталистам и чиновникам… Хорошо обрисована и семейная жизнь русского крестьянина — с отвратительным избиением насмерть жен, с водкой и любовницами…»

В этом же письме Маркс подробно знакомил Энгельса с перипетиями усиливающейся с каждым днем внутри Интернационала борьбы с Бакуниным. Женевская газета «Равенство» под влиянием Бакунина выступила с бесчестными нападками на Генеральный совет Интернационала, и в ответ на это Маркс направил обращение к Федеральному совету Романской Швейцарии.

«Результат: вся бакунинская банда вышла из «Egalité»[33], — сообщал Маркс Энгельсу. — Сам Бакунин избрал своей резиденцией Тессин. Будет продолжать свои интриги в Швейцарии, Испании, Италии и Франции. Состояние перемирия между нами прервано, так как он знает, что я сильно нападал на него и разоблачал его… Это животное и вправду воображает, что мы «слишком буржуазны» и потому не в состоянии понять и оценить его возвышенные идеи о «праве наследования», «равенстве» и замене нынешней системы государств «Интернационалом».

В январе 1870 года у Лауры Лафарг родился второй ребенок — дочка. Сообщая об этом Энгельсу, бабушка новорожденной, Женни Маркс, заканчивала письмо шуткой: «Я надеюсь, что этот быстрый темп прекратится, иначе мы скоро будем иметь 1, 2, 3, 4, 5… 6… 10 маленьких негритят».

Лафарги переселились во Францию, где в это время разыгрывались значительные события. Империя Луи Бонапарта судорожно лихорадила. Начался новый подъем рабочего движения. Горняки каменноугольного бассейна Луары и прядильщики Руана, литейщики и каретники Марселя, текстильщики, булочники и штукатуры Лиона, корзинщики, столяры, щеточники Парижа бастовали. Стремительно разрастались секции Интернационала, и его влияние среди тружеников становилось все более значительным.

«Интернационал, — писала Лаура отцу, — делает здесь чудеса. Рабочие явно питают к Товариществу неограниченное доверие: ежедневно образуются новые секции… Инициатива каждого нового движения среди рабочих, каждой новой стачки приписывается в той или иной мере Интернационалу, привлекая в его ряды все большее число обществ и отдельных лиц. К званию члена Интернационала начинают здесь относиться с большим уважением».

Весной в Париже возникла Федерация секций Международного Товарищества Рабочих. Тревога в правительстве Наполеона III возрастала по мере усиления Интернационала. Социалистов преследовали. В июне предстали перед судом тридцать восемь членов Интернационала. Смело отстаивали на суде свои социалистические взгляды обвиняемые французские рабочие.

В 1869 году группа русских политических эмигрантов примкнула к Интернационалу. Именно в это время Генеральный совет Международного Товарищества Рабочих вел ожесточенную борьбу с бакунистами, и русская секция, состоявшая из яростных противников «апостола анархии», оказала значительную помощь Марксу и Генеральному совету в борьбе против раскольнических действий Бакунина.

В Италии, Испании, Швейцарии, России и отчасти во Франции Бакунин имел к тому времени уже немало сторонников и стал одним из наиболее опасных и серьезных врагов развивающегося марксизма. Бакунин пытался подчинить Интернационал своему влиянию, возглавить его, навязать ему анархистскую программу. Для этого он создал полуконспиративную организацию с замысловатым названием «Альянс социалистической демократии» и вступил в Интернационал во главе этого сообщества. Затаенные раскольнические стремления бакунистов вскоре выявились, и Генеральный совет вынужден был решительно противодействовать их интригам.