Почему бы нет? Такие заповедники стоило бы строить в каждом мегаполисе – чтобы его жители, которые в погоне за постоянно ускользающим наслаждением множат пороки и извращения, могли остановиться и понять: счастье лучше, чем наслаждение. Оно никогда не приедается, не вызывает привыкания и зависимости. Не требует новой дозы острых ощущений. И для него, в сущности, не так уж много надо…
Глава 5. Дары волхвов
Интересно, что имел в виду Создатель, сотворив человека таким образом, чтобы тот долго и мучительно приобретал опыт, необходимый для счастливой и праведной жизни? Почему было не сделать нас изначально мудрыми? Что хорошего в том, что большую часть своей жизни мы проводим в темноте и невежестве, с упорством обречённых повторяя все ошибки своих предков? Терпим боль и причиняем её сами, чтобы прийти к тому же самому результату, к которому шли многие поколения до нас? Если конечной целью человеческого бытия является построение Царства Божьего, то разве не разумней было бы устроить так, чтобы каждое следующее поколение начинало с того места, где остановилось предыдущее, и двигалось дальше?
Не знаю, как вам, а для меня версия о каре, постигшей Адама и Еву за то, что они вкусили плод с Древа познания Добра и Зла, выглядит не очень-то убедительной. Недостойной Господа Бога. Внутренне противоречивой. Тут, извините, либо Высший Разум – либо капризный ребёнок, слепивший себе, чтобы скрасить досуг, двух послушных кукол. И, когда эти куклы нарушили правила игры, выбросивший их с проклятиями на грешную землю. То есть Господь либо не ведал, что творит, и тогда он не Великий Бог, а один из вздорных языческих божков, завистливых и мстительных; либо Он намеренно обрёк на страдания именно этих двоих, что как-то не вяжется с Его хвалёным милосердием.
Допустим, он поступил так, чтобы реализовать какую-то ему одному известную сверхзадачу. Например, построение совершенного мира.
Но если так, то не будет ли цель достигнута скорее, если дети станут продолжать движение к ней с той самой точки, где остановились родители? Представьте, что вы строите дом. Вы учитесь, трудясь. Тратите на это все свои силы. Здание постепенно начинает обретать очертания, вас согревает мысль, что вы не зря коптите небо, и тут – ах, досада! – вы умираете. Но заказчик, избавившись от вашего трупа, вместо того чтобы продолжить дело ваших рук, нанимает новых, неопытных строителей и велит им опять начинать с фундамента.
Не вижу в этом никакого смысла.
«Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в ней. Ничего по нём не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился,– дураком…» – говорит старый цыган Чудра12. «Что ж, – он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять? Ведома ему воля? Ширь степная понятна? Говор морской волны веселит ему сердце? Он раб – как только родился, всю жизнь раб, и все тут!»
Но, может, виноваты мы сами?
Как рассказывает Священное Писание, две тысячи лет назад мудрецы увидели, что на небе зажглась новая звезда, и поняли: родился Тот, Кто спасёт род людской. Они пошли за этой звездой – и в хлеву, на окраине Вифлеема, нашли Марию с Иосифом, а в яслях – младенца Иисуса. Семья скрывалась от слуг царя Ирода, узнавшего из пророчества о рождении нового царя и пославшего убить всех младенцев в Земле Иудейской, дабы не позволить сопернику отнять трон. Поэтому Спаситель и родился в хлеву, среди овец. Мудрецы – Писание зовёт их Волхвами – принесли Спасителю свои дары, и он не обманул их ожиданий, потому что был истинным Сыном Божьим…
Мы все – дети Божьи: ведь сказано же, что первых людей, Адама и Еву, Он создал по своему образу и подобию. И каждому из нас, в свой час, являются волхвы со своими дарами. Но только мы не видим этих даров. Или видим, но не понимаем их значения. Играем ими, как обычными игрушками. Ломаем и портим – а потом наши родители выбрасывают их, как ненужный хлам. И поэтому, вырастая, мы уже не можем узнать, для чего предназначал нас Создатель. Мы мучительно ищем себя: блуждаем в потёмках собственной души, ошибаясь и падая. Иногда отголоски младенческих воспоминаний сохраняют нечёткие образы этих даров – даже не образы, а осколки впечатлений от того, как мы держали в руках свою судьбу. Мы пытаемся вспомнить, на что это было похоже, и примерить к себе теперешним – не попадалось ли нам что-нибудь подобное? Пробуем то и это и, не находя Смысла, спрашиваем себя: а может, его и нет? Глупцы.
А ведь, пожалуй, жизнь полна таких даров, и наша дорога утыкана знаками не хуже тех, что указывают на повороты, дорожные развязки и населённые пункты. Но мы игнорируем их, принимая за обычные элементы пейзажа – а потом рыдаем и жалуемся на то, что судьба к нам несправедлива!