Карьера

Но машина на его призывы не обратила внимания. Водитель даже не увидел размахивающего руками гремлина – переехал, недоуменно поморщился и поехал дальше. Мужику показалось, что под колеса попал камень.

Измятый и обозленный гремлин подскочил, как резиновый болванчик, и заорал вслед:

– Ужоснах!!! Где модератор?!!

– Охти мне! – испуганно подбежал Прокоп, хватая гремлина за плечи. – Венька, ты живой?!

– Убери руки, ахтунг! – начал отбиваться гремлин.

Конечно, с ним ничего не случилось. Гремлины, да и большинство подобной нечисти – существа другого типа, нежели обычные животные, и обычное физическое воздействие против них малоэффективно. Гремлину на голову можно скинуть десятитонную глыбу – выползет, отряхнется и пойдет дальше. В буквальном смысле этого слова они даже не живые.

Есть, конечно, и очень эффективные способы убить гремлина… но сами гремлины разговоров на эту тему стараются не поднимать. В конце концов, они ведь и так живут очень недолго…

– Борян! Борян! – завопил Прокоп, махая руками туманному силуэту, несущемуся по шоссе.

Рядом притормозил мотоцикл. Очень маленький – с детский трехколесный велосипедик. А с него соскочил уродливый мужичок, фигурой похожий на репку. Черная кожаная косуха, такая же бандана с черепами, бородища, темные очки… и ростом с кролика.

Дорожник Борян – дух Московского шоссе.

Само собой, его мотоцикл – вовсе не мотоцикл. Скорее уж часть тела самого Боряна. Даже фары отсутствуют – дорожники, как и большинство духов места, преотлично видят в темноте.

– Прокоп, тебе чего? – пробасил дорожник.

– Да мне б на Ташкентскую…

Борян шмыгнул носом, высморкался в собственную бандану, невозмутимо водрузил ее обратно на макушку, а потом гордо объявил:

– Не вопрос, камрад, сейчас сделаем.

Работа заняла считанные минуты. Дорожник некоторое время пристально следил за дорогой, принюхивался к каждому автомобилю, несколько штук равнодушно пропустил, а потом резко повернул ладонь, словно поворачивал ключ в замке. Очередной автомобиль издал шумный выхлоп и остановился.

– Вот этот на Ташкентскую идет, давайте с ним, – сообщил Борян, забираясь обратно на мотоцикл. – Я ему движок приглушил на минуточку – забирайтесь, сейчас снова поедет.

Венька, даже не поблагодарив, уже нырял в выхлопную трубу. Гремлин истончился до состояния червя и мгновенно оказался в недрах старенькой «Нивы». Прокоп же по старой привычке отвесил дорожнику земной поклон и только после этого просочился в щель багажника.

Водитель не очень понял, что случилось. Да и не задумывался особо – мужик возвращался с дня рождения, был слегка подшофе и волновало его в данный момент только одно – как бы не встретиться с гаишниками.

– Венька, я чего-то в этой книжке не пойму ничего… – смущенно почесал в затылке Прокоп. – Это про компьютеры, что ль, чего-то?

– Ниасилил? – сочувственно хмыкнул гремлин. – Эх, старый, не продвинутый ты… Выпей йаду и не мучайсо!

– Венька, хватит уже надо мной издеваться! – вспылил старый домовой. – Я тебе сейчас уши-то пооборву, пооборву! Не стыдно тебе?! Четыре года стервецу, а мозгов… на три всего! Я тебя на полторы тыщи лет старше, а ты!… и-и-и, бессовестник!

– Зочем ви тгавите? – насмешливо посмотрел на него гремлин. – Конечно, старый, ты у нас по возрасту первонах! Дрявней тебя в Самаре никого нету! Ну и что?

Прокоп промолчал. В конце концов, гремлин есть гремлин – что с него возьмешь? Эти мелкие пакостники до конца жизни остаются детьми.

По указанному адресу их уже ждали. Возле дощатого забора молча и торжественно выстроилась приветственная делегация – два десятка домовых разного звания. Впереди всех с небольшой папкой – Михей. Сегодня городяник выглядит еще более важным, чем обычно.

Прокоп нерешительно просеменил вперед, не понимая, что все это означает.

– Дорогие товарищи! – начал Михей. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы попрощаться со старейшим членом нашего общества! С нашим, не побоюсь этого слова, патриархом – домовым Прокопом!…

– Как?… – ахнул старик, хватаясь за сердце. – Меня – на свалку?! Да за что же?… Да как же?…

– И поприветствовать нового члена нашего общества – высотника Прокопа! – торжественно закончил городяник.

Прокоп резко замолчал. На него нахлынула целая смесь диких чувств – но преобладал восторг.

– Меня… меня… и высотником?! – всхлипнул домовой.

– Старый, попеарь меня! – прошипел Венька, пихая Прокопа в бок.

– Примите наши общие поздравления, товарищ высотник! – провозгласил Михей. – Также вас желает поздравить лично столичник!

Он торжественно раскрыл папку и над ней появилось мерцающее невнятное изображение. Столичник безошибочно распознал в толпе домовых Прокопа и произнес:

– Буду краток. Поздравляю.

Сказав это, самый главный домовой России отключился. Работы у столичника столько, что не продохнуть – днем и ночью крутится, словно белка в колесе. Некогда пространно поздравлять каждого свежеиспеченного высотника – их с каждым годом все больше.

– Двадцать два этажа! – гордо объявил Михей, шествуя впереди почетной делегации. – Строители его еще не сдали, но все уже здесь. Все на месте. Все работает.