Караван в никуда

На следующий день они все так же шли на север, и каждый раз, как менестрель оглядывался, он видел позади призрачный город, манящий. Он остался с Пиросом, стараясь не думать о парне, который пошел на зов, но никогда не достигнет города. Слова песни уже складывались в его голове, трагической сказки, которую хорошо петь длинными зимними ночами у пылающего очага, далеко, очень далеко от этих пустынь. Когда-нибудь он сможет спеть ее, не думая, что еще можно было сделать, чтобы у песни был другой конец.