Карантин

В последние годы дядя Федор работу имел непыльную. Пашка не знал, чем он еще занимался, когда заводил уазик и уезжал по каким-то делам, но регулярно, сутки через двое, дядя Федор сидел в газовой котельной и назывался оператором. Пашка приносил дяде еду, прислушивался к легкому гудению приборов, всматривался в переплетение синих и желтых труб и прикидывал – а согласен ли он провести часть жизни в каком-нибудь дежурстве или охране? Как-то так выходило, что судьбу можно было бы выбрать и получше. Об этом он и сказал дяде Федору, когда тот разбудил его воскресным утром.

– Правильно мыслишь, – кивнул дядя, засовывая в пакет черный хлеб с сыром и яйца. – Только видишь неправильно. Нет, парень, я не в том смысле, кто кого выбирает – ты судьбу или судьба тебя. Тут дело в другом. Работа у меня другая. Не та, что в котельной. В котельной – это для порядка. Ну чтоб бумажка была, пенсия копилась да вопросов не прибывало. А работа – это совсем другое. Работа – это дело!

– И какое же у тебя дело? – не понял Пашка, когда дядя вырулил со двора.

– А ты разве не понял? – удивился дядя. – Ты – моя работа! А то чего бы я тут делал? Я уж к Северу привык. Да и с деньгой там проще – хорошо заработал, до сих пор денежка не кончилась.

– Я – работа? – разинул рот Пашка. – И как же ты меня… работаешь?

– Как чувствуешь, так и работаю, – пожал плечами дядя. – Хочу, чтобы из тебя был толк.

– Толк? – усомнился Пашка и хитро прищурился: – А сколько нужно толка, чтобы купить не самую хорошую квартиру?

– Так вроде бы есть у нас квартира, – нахмурился дядя и тут же расхохотался вместе с Пашкой. – Ну ты себя с чайниками-то не равняй. Да и толк не только в деньгах измеряется.

– А в чем? – не понял Пашка.

– В чем? – Дядя вырулил на трассу и повернул к Москве. – Вот было у тебя такое, что не дается тебе какая-то железка, а потом раз – и все получилось? Или вот в этом твоем, как его… додзё, ноги как надо встали, руки поднялись, не упал, все складно, наставник хвалит. Бывает?

– Бывает, – ответил, подумав, Пашка. – С железками, правда, проще, я их сразу чувствую, но бывает. А наставник не хвалит. Он просто кивает. И это самое классное!

– Вот! – поднял палец дядя. – Вот когда «самое классное», в этом и измеряется толк.

– Так квартиру на это не купишь! – воскликнул Пашка.

– Купишь, – погрозил пальцем Пашке дядя. – За «самое классное» иногда хорошие деньги, парень, платят.

Они въехали в Москву до полудня. Дядя щурился по сторонам, бурчал что-то о рекламных вывесках, которые заполонили город, обещал Пашке, что все будет хорошо. Напротив старого кинотеатра дядя повернул направо, пересек лесопарк, выехал на забитую машинами улицу, развернулся и зарулил к какой-то церкви и старым домам, вокруг которых кольцом смыкался старинный пруд.

– Вот, – твердо сказал дядя, заглушив машину. – Сейчас мы и определим, что для тебя самое классное.

– Куда мы идем? – не понял Пашка, следуя за дядей меж старых лип и стоявших тут и там почти столь же старых машин.

– Тут, в одно место, – хитро прищурился дядя. – Твой тренер подсказал, кстати. У него тут знакомые кооператоры медицинские услуги всяким бедолагам оказывают, так вот он попросил, чтобы тебя посмотрели.

– Я разве бедолага? – возмутился Пашка.

– Не шуми! – сдвинул брови дядя. – Я, конечно, не дока в этих вопросах, но зерно в их исследованиях есть. Понимаешь, они так-то здоровьем занимаются, но попутно еще и какой-то там эзотерикой – короче, выясняют предназначение человека. На самом деле только в общих чертах, но и это важно. Заодно и здоровье твое проверят.

– Как можно узнать предназначение человека? – проворчал Пашка. – Рентгеном? Флюорографией? Или его как давление измеряют?

– Ну почему как давление? – улыбнулся дядя. – Помнишь, ты говорил, что у тебя иногда в ушах звенит и пальцы словно каменными становятся? А вдруг это какая-то нестыковка в твоем организме? А вдруг, если это поправить, ты чайники бросишь?

– Ага, – нахмурился Пашка. – И займусь самолетами. То-то мне наши бабки самолетов натащат! Я тут книжку читал про сумасшедший дом… надеюсь, мне лоботомия не грозит?

– Если только легкий подзатыльник, – подтолкнул его дядя в низкую дверь. – Хотя в твоем предложении что-то есть!