Читаем Каракалла. Иисус Навин полностью

Жители Суккота подражали своему молодому господину, жители Таниса — внуку своего, а другие владельцы стад и незначительные люди из племени Эфраима, повозки которых окружали шатер их главы Нуна, делали то же, чтобы не отставать от других, и все–таки их работа длилась несколько часов, прежде чем посуда, весь скарб, пища для людей и скота были уложены в повозки или нагружены на вьючных животных, а старики, больные и слабосильные усажены на носилки или в телеги.

По временам буря доносила издали звуки густого баса Моисея или более высокий голос Аарона до места, где работало колено Эфраимово. Но ни они, ни люди из племени Иуды не нуждались в понукании, так как во главе последних стояли Гур и Наасон, а первому помогала Мариам, его новобрачная супруга.

Совсем иначе шло дело у остальных колен и у иноплеменников; упрямство и трусость их вождей были причиной задержки, поставившей народ в опасное положение.

XXII

Прорвать центр Эфамской крепостной линии и выйти далее к северо–востоку на ближайший путь, ведущий в Палестину, оказалось невозможно; но и второй план Моисея — обойти со своим народом крепость Южный Мигдол [68] тоже представлялся невыполнимым, так как разведчики сообщили, что его гарнизон получил сильное подкрепление. Тогда толпа приступила к Божьему человеку и объявила ему, что лучше вернуться домой и умолять фараона о помиловании, чем подвергнуть себя самих, своих жен и детей истреблению.

Потребовалось много дней, для того чтобы успокоить недовольных; но когда явились новые соглядатаи с известием, что идет фараон с сильным войском, то, казалось, наступил момент для принуждения странников идти напролом. Моисей пустил в ход все обаяние своей властной личности, Аарон всю силу своего красноречия, а старый Нун и Гур действовали примером собственной отваги, чтобы ободрить и убедить маловеров и сомневающихся. Но страшная весть лишила большинство евреев последних остатков самообладания и веры в Бога, и толпа уже решила обратиться к фараону с уверением в своем раскаянии, когда гонцы, посланные ей тайно от своих вождей, вернулись. Они утверждали, что приближающемуся войску отдан приказ не давать пощады ни одному из евреев, и даже тем, которые стали бы умолять о милосердии, ударами меча показать, как наказывает фараон людей, нечестивое чародейство которых принесло бедствие и смерть столь многим египтянам.

Слишком поздно поняли они наконец, что возвращение угрожает им еще более верной гибелью, чем отважное движение вперед. Но когда способные носить оружие евреи, под предводительством Гура и Нуна, подошли уже близко к Южному Мигдолу, то дружно обратились в бегство, как только услыхали звук египетских военных труб. Они вернулись к народу измученные, подавленные, упавшие духом, и с ними до лагеря дошли преувеличенные вести о военной силе фараона. Тогда смертельный ужас и отчаяние овладели даже самыми мужественными людьми. Все увещания оказывались напрасными, все угрозы были тщетны, и бунтующая толпа увлекла с собою вождей. После непродолжительного странствования евреи дошли до Тростникового моря и, очутившись перед его глубокими зелеными волнами, были принуждены отказаться от бегства на юг.

Таким образом, народ стал лагерем между Пи–Гахирофом и Ваал–Цефоном, и здесь его вождям снова удалось напомнить впавшим в уныние людям о Боге их отцов.

Ввиду неизбежной гибели, от которой не могло спасти никакое человеческое могущество, отчаявшиеся люди снова научились устремлять взоры к небу. Но душа Моисея была удручена заботой и состраданием к бедным, подвергшимся жестоким испытаниям толпам, которые, следуя его призыву, теперь снова обрели силы.

В последнюю ночь Моисей взошел на одну из меньших возвышенностей горы Ваал–Цефон и среди свиста бури, при шуме морских волн обратился к Господу, своему Богу, и почувствовал Его близость. Он не уставал просить его сострадания к бедствию своих соплеменников и умолял о спасении их.

В тот же самый час и жена Гура Мариам пришла на берег моря, чтобы под тенью одинокой пальмы просить о том же Всевышнего, доверенною служительницею Которого она и теперь по–прежнему считала себя. Она указывала Ему на участь жен и детей, которые в уповании на Него отправились на чужбину. Опустившись на колени, пророчица страстно молилась также и о друге своей юности, томившемся теперь в ужасной неволе. Но ее молитва о нем была робкая и тихая, она взывала к небу: «Не забудь, Господи, несчастного Иосию, которого я, по твоему повелению, назвала Иисусом, хотя он оказался менее послушным твоему призыву, чем мой брат Моисей и мой супруг Гур! Вспомни также о юном Эфраиме, внуке Нуна, твоего верного слуги!»

Затем Мариам вернулась в шатер своего мужа; между тем как многие менее значительные мужи и истерзанные страхом женщины из народа перед простыми палатками или на жалких увлажненных слезами циновках изливали свою смятенную душу перед Богом отцов и вверяли ему заботу о людях, наиболее близких их сердцам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Легион. Собрание исторических романов

Викинги. Длинные Ладьи
Викинги. Длинные Ладьи

Действие исторического романа Франса Р". Бенгстона "Р'РёРєРёРЅРіРё" охватывает приблизительно РіРѕРґС‹ с 980 по 1010 нашей СЌСЂС‹. Это - захватывающая повесть о невероятных приключениях бесстрашной шайки викингов, поведанная с достоверностью очевидца. Это - история Рыжего Орма - молодого, воинственного вождя клана, дерзкого пирата, человека высочайшей доблести и чести, завоевавшего руку королевской дочери. Р' этой повести оживают достойные памяти сражения воинов, живших и любивших с огромным самозабвением, участвовавших в грандиозных хмельных застольях и завоевывавших при помощи СЃРІРѕРёС… кораблей, РєРѕРїРёР№, СѓРјР° и силы славу и бесценную добычу.Р' книгу РІС…РѕРґСЏС' роман Франса Р". Бенгстона Р'РёРєРёРЅРіРё (Длинные ладьи) и глпавы из книши А.Р'. Снисаренко Рыцари удачи. Хроники европейских морей. Р ис. Ю. СтанишевскогоСерия "Легион": Собрание исторических романов. Выпуск 5. Р

Франц Гуннар Бенгтссон

Проза / Классическая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза