Карабас и Ко.Т. Как исправлять ошибки

Кевину, чтобы отбить следующий удар, потребовалось отступить назад и, припав на колено, выставить клинок над собой почти горизонтально – с лёгким уклоном в сторону. Многострадальная рапира выдержала и это издевательство, однако во время атаки рука не сумела удержать оружие, оно резко крутанулось вниз, рискуя вывихнуть Кевину кисть и причиняя невыносимую острую боль. Даже если бы не этот момент, всё равно человеку было практически нереально отбить следующий удар – резкий, нанесённый лишь одним мгновением позже и нацеленный прямо в грудь.

Рик с трудом удерживаясь на спине подвижного монстра, принялся полосовать его спину никогда не затупляющимся лезвием.

Страшный хруст панциря и резкий звук разрывающейся плоти раздались практически одновременно. Запах клубники ударил в носы с новой силой. Только теперь он был вовсе не очаровывающий и одуряющий, а противный и тошнотворный – он просто сводил с ума, проникая в самые отдалённые уголки сознания, вызывая смещение восприятия. Хотелось просто перестать дышать. Перестать чувствовать.

Кевин тяжело рухнул на замершую и боящуюся пошевелиться Моргану. Она резко отстранилась, и парень упал на траву. С усилием он поднял голову и попытался протянуть к Моргане дрожащую руку. Губы Кевина растянулись в жуткой потусторонней улыбке, веки дрожали.

– Мор… гана, – с каким‑то хриплым звуков из его рта хлынула кровь. Она была неестественно тёмного оттенка и пузырилась на губах.

Девушку била крупная дрожь – ей было не просто страшно, она испытывала чувство животного ужаса. И ещё – беспомощности. Сейчас перед ней умирал человек, который вытащил её из‑под удара, а Моргана ничего не могла сделать.

Говорящая подползла к Кевину и почти не слушающимися руками взяла его ладонь. Сжала и поднесла к губам.

– Прос‑с…ти, – Кевину было чрезвычайно тяжело говорить, но он буквально выталкивал из себя слова, не сводя взгляда с перепуганной Морганы.

– Кевин… – девушка хотела попросить его не говорить, не тратить сил, но слова застыли в горле. Вид покидающей человека жизни настолько шокировал Говорящую, что она не могла даже думать. Все мысли попросту исчезли, оставив её наедине с умирающим. Девушка не то что не отдавала отчёта своим действиям, она не могла побудить своё тело хоть к какому‑то движению.

– Ты впервые… назвал… а меня п… имени… – донесся до нее тихий голос Кевина, Прас‑с…ти меня за то… – Кевин вдруг дёрнулся, обмяк и закрыл глаза. На губах его застыла растерянная полуулыбка.

Почему‑то сейчас Моргане вспомнилось его недавнее поведение – эта неповторимая развязность, нахальство и тот недавний шлепок… Всё это показалось вдруг настолько несущественным, что девушка была готова с радостью не один раз терпеть подобные выходки, лишь бы Кевин только открыл глаза и улыбнулся своей загадочной улыбкой – так, как умел только он…

– Не знаю, за что ты просил прощение… потому что это я должна его у тебя просить… Извини… Кевин, слышишь, извини меня – ведь это я виновата. Ведь это я подставила тебя по удар… Великие Дети Камней, да почему же так глупо всё получилось‑то… – хрипло бормотала девушка, чувствуя, как рубашка костенеет от запекшейся крови, а по щекам текут непрошеные слезы. Сознание билось в истерике, а губы всё продолжали что‑то шептать – просить прощения, спрашивать: "За что?!" и повторять, повторять, словно заученные, фразы о том, что всё могло быть совершенно иначе, если бы… если бы… если бы…

Такой огромный У" шхарр – состоящий из тысяч, а, может, даже и миллионов, глайдов – для Морганы съежился в один миниатюрный мирок, места в котором хватило бы только для двоих людей. То, что происходило вокруг, стало уже неважно, превратилось в декорации и отошло на последний план. Её интересовал только один человек, о котором она захотела узнать всё лишь теперь, когда он погиб… погиб, защищая её… Какая же горькая, несправедливая ирония!

Истерзанное муками вины, самобичеванием и потерей реальности происходящего, сознание Морганы медленно угасало, а сама девушка стремительно летела в чёрную бездну забытья…

"Остановим бесчеловечную тиранию членистоногих! Скажем своё решительное "нет" завоевателям! Дадим им п…па башке!" – раздался где‑то поблизости крик Джефри.

"Кажется, он действительно псих…" – грустно усмехнувшись, подумала девушка.

Это было последнее, что успела подумать Моргана. Говорящая с Камнями провалилась в чрево непроглядной, всепожирающей чёрной бездны…

Кевину показалось, что его обдало жаром, а потом сразу же – холодом. Сознание возвращалось урывками, принося с собой какие‑то странные незнакомые образы, звуки, голоса…