Kara no kyoukai (Граница пустоты) Том 2

– Нет, она помнит. В настоящий момент она – определенно Шики, которую ты знаешь. Она все еще жива, и причина тому – наличие равных, но раздельных личностей Шики и ШИКИ. Шики Рёги испытала гибель сознания, попав под машину. Предположим, что в этот момент роль умирающего взял на себя ШИКИ. Тогда Шики, которая должна была умереть, осталась в мозгу, а следовательно, ее сознание не погибло. Шики осталась спящей из-за смерти Шики Рёги, но, поскольку умер ШИКИ, смогла выжить. Итак – она два года пробыла в коме и, хотя ее организм продолжал функционировать, не развивалась. Все потому, что она была мертва, но в то же время жива. Придя в себя, она уже стала отличаться от прежней Шики по мелочам. Все не так плохо, как при потере памяти, но воспоминания, вероятно, будут приходить к ней, лишь когда она сама захочет их вызвать. Нельзя сказать, что это другой человек или что она совсем чужая, но теперь она отличается от Шики, которую ты знал раньше. Наиболее целесообразным будет принять ее как третью личность, сочетание личностей Шики и ШИКИ.

…Так она сказала, но в действительности такое не было возможным.

Пока Шики была Рёги, ей незачем было соединяться со своей же половиной – ШИКИ, и Шики не способна заполнить собой дыру, оставшуюся после ухода ШИКИ.

Избегая упоминать этот факт, Токо продолжила:

– Даже если она пришла в себя совершенно другим человеком, она по-прежнему Шики Рёги. Она может сколько угодно считать, что она – не она; эта девочка по-прежнему Шики Рёги. Сейчас она, вероятно, вообще не чувствует себя живой, но придет время, и она примет тот факт, что она – Шики. Роза рождается розой. Можно дать ей другую воду и почву, но розой она от этого быть не перестанет.

– Так что не вешай носа, – шепотом добавила она. – Рано или поздно дыру придется заполнить. Ей придется выстроить свое новое «я» – основываясь не на воспоминаниях прошлого, а на опыте настоящего. Это – храм, с постройкой которого ей никто не в силах помочь. Окружающим в такие дела вмешиваться не стоит. Короче говоря, тебе нужно просто вести себя с ней как всегда. Кстати, ее, кажется, очень скоро выпишут.

Выкинув окурок в окно, Токо вскинула руки и потянулась.

Раздался отчетливый хруст костей.

– Знала ведь, что не надо новую привычку заводить. Вкус у сигарет просто отвратительный, – сказала она, глубоко вздыхая, словно сама жизнь ее утомила.

Глава 4

Когда окончился очередной утренний осмотр, я поняла, что сегодня двадцатое. А значит, с моего пробуждения прошло семь дней. Я быстро пошла на поправку, и завтра меня выписывают. Что до бинтов на глазах, завтра утром я и их смогу снять.

Семь дней… Неделя.

За это время я мало чего обрела.

Потеряла же я столько всего, что даже не уверена, что именно потеряла.

Родители, Акитака, наверное, те же, что и раньше. Но мне они кажутся другими людьми. Забвение всего, что меня когда-то окружало, неизбежно – ведь изменилась та, кого зовут Шики Рёги.

Я коснулась бинтов, прикрывающих глаза.

Единственное, что я обрела взамен всего, что потеряла.

Я два года испытывала смерть, оставаясь в живых. Мое тело изменилось, и теперь я могу видеть такую бесформенную абстракцию.

Первое, что я увидела, пробудившись от комы, была не удивленная бегущая ко мне медсестра… а линия, охватывающая ее горло. На людях, на стенах, даже на самом воздухе – повсюду были видны невероятно четкие линии. Линии неровные, постоянно смещающиеся. Меня преследовало ощущение, что смерть в любую секунду может выплеснуться из этих обособленных абстракций и утащить меня. Мне привиделось, как приближающаяся медсестра разваливается на куски, начиная с линии на шее.

Поняв, что это были за линии, … я раздавила оба глаза собственными руками.

Мои руки два года были без движения, и даже просто напрягать их было мучительно больно, но я их все равно подняла. К сожалению или к счастью, руки были еще слабы, и врачи сумели остановить меня прежде, чем я уничтожила глаза. Врачи решили, что это был просто внезапный импульс, вызванный помутнением рассудка, и не особо интересовались, почему я пыталась раздавить свои глаза.

– Мои глаза… скоро восстановятся?

Не хочу. Не хочу снова увидеть тот мир.

Мир, где ничто не существует. Находясь там, я испытывала покой и умиротворение.

…Сейчас в это невозможно поверить. Вспоминая тот мир после пробуждения, могу сказать – нет места более унылого. Та тьма, пусть даже это лишь явившийся мне в кошмарном сне плод моего воображения… Мысль о возвращении в то место мне невыносима.

А связывает меня с тем местом пара собственных глаз.

Я поднесла к глазам кончики пальцев.

Теперь осталось лишь четким, как взмах бамбукового меча, движением, проткнуть глаза своими пальцами.

– Секундочку, погоди, – прозвучало вдруг. – Ты рано сдаешься.

Я обратила свои чувства в сторону двери.

Там что-то было… что именно?

Кто-то беззвучно приблизился, встав прямо у моей койки.