Кара Дон Жуана

Когда сон улетучился совсем, Каролина открыла глаза. Проморгавшись, посмотрела на свое неприкрытое простыней тело. Определенно, это было тело женщины, недавно познавшей любовь. Томное, грациозное, женственное и бесстыдное… Таким оно, худощавое, немного детское, малоразвитое, бывало только после бурных ночей — груди набухали, бедра округлялись, живот так и напрашивался на поцелуй… Каролина всегда удивлялась, как после занятий любовью преображается ее тело. Оно определенно становилось другим, и это замечала не только она, но и ее любовники. Последний — седовато-русый — бывал с ней особенно нежен именно по утрам и всякий раз удивлялся, как это он раньше не замечал, какая у нее божественная грудь…

Интересно, заметит ли это Андрей?

Каролина протянула руку, желая коснуться его плеча, но ладонь повисла в воздухе — место, где еще несколько часов назад лежал Андрей, пустовало. Значит, он уже встал и сейчас, наверное, умывается, стоя голышом перед раковиной — как она успела заметить, мужчины обожают по утрам расхаживать по дому в чем мать родила. Она прислушалась — доносится ли из туалета плеск воды, — но в помещении стояла тишина, только с улицы доносился шум проснувшегося города…

Рывком поднявшись с кровати, Каролина с удивлением обнаружила, что в комнате нет ни только Андрея, но и его одежды. Он исчез вместе с вещами и своим запахом. Будто и не было его…

Э, нет, позвольте! Он был! Вот чехол от его телефона валяется! А вот влажная салфетка, какие в самолетах выдают, она точно выпала из его кармана… Каролина выпрыгнула из кровати, обошла комнату, надеясь найти записку от Андрея. Что-то вроде: «Все было великолепно. Я в восторге. Ушел за завтраком. Встретимся через час. Целую! Ты чудо!» Но ничего подобного она не обнаружила. Андрей исчез по-английски, не прощаясь, да еще ее сотовый телефон прихватил.

Постаравшись справиться с разочарованием, Каролина оделась и спустилась во двор. На кухне Андрей тоже оставил следы своего присутствия: хлебные крошки и пустую коробку из-под сока, брошенную прямо на столе… Вот тебе и герой-любовник, вот тебе и мужчина-мечта! Мало того, что не попрощался и записки не оставил, мало того, что ее телефон прихватил, так еще выхлебал весь сок и слопал единственную мягкую булку… А она-то размечталась! Думала, он ей горячих пирожков с рынка притащит и свежих фруктов (киношные герои-любовники именно так и поступали), а вместо этого мужчина-мечта объел одинокую девушку и смылся, даже не подумав за собой прибрать…

Каролина швырнула коробку в урну, стряхнула крошки прямо на пол, пнула ни в чем не повинный табурет. Вот гад! Вчера машину обещал купить, а сегодня удрал с ее телефоном! И сок выпил! Весь, до капельки! Не подумав о том, что ей тоже может захотеться «мультифрута» на завтрак! И мягкого хлебушка… Теперь вот корки придется доедать, что от поминок остались.

Или он и их сжевал?

Каролина хлопнула крышкой хлебницы, заглянула в нее. Нет, корки на месте. Лежат в пакетике, ее дожидаются. Она вытащила две, положила на тарелку. Распахнула холодильник, нашла в нем копченую колбасу и слегка заветренный сыр. Порывшись в ящике для овощей, отыскала морщинистую помидорину, забытую кем-то из курортников. Из всего этого она соорудила бутерброды, которые засунула в микроволновку. Пока они готовились, Каролина мылась, яростно натирая тело мочалкой, чтобы смыть с себя запах Андрея.

Через минуту она завтракала. Запивая бутерброды холодным кофе — горячие напитки она летом не употребляла.

Трапеза была в самом разгаре, когда за воротами раздался оглушительный автомобильный сигнал. Каролина, поперхнувшись бутербродом, кинулась к калитке и, проглотив застрявший в горле кусок, выглянула на улицу.

У ворот стояла очень миленькая машинка с двумя дверками. Уютная, аккуратная, дымчато-серебристая, сразу видно, комфортная, она с первого взгляда понравилась Каролине. Только неясно было, что она делает у ее дома. Вернее, что делает ясно — сигналит, мигая фарами, но совсем непонятно — зачем?

— Каролина! — послышался из салона голос Андрея. — Как тебе драндулет?

Она наклонилась, заглянула через окно в кабину. Оказалось, за рулем сидит Андрей. Веселый, бодрый, в свежей голубой рубашке и белых брюках. Сидит, долбя по сигналу и подпевая неизвестному хрипатому исполнителю, что в песенной форме жалуется на трудную бандитскую жизнь.

— Отличная машина, мне нравится, — не погрешила против истины Каролина. — Твоя?

— Твоя!

— Как моя?

— Ну если формально, пока не твоя, а господина Мартирасяна по кличке Лютый. Но как только он выкроит свободное время, вы оформите договор купли-продажи. — Он вылез из салона, встал у машины, облокотившись на крышу. — Пока же можешь ездить без доверенности — эту тачку ни один гаишник не тормознет…

— Подожди! У меня голова идет кругом… — Она прижала пальцы к вискам, выдохнула. Но легче не стало. — Ты хочешь сказать, что этот «Опель» теперь мой?

— Да.

— Ты купил его мне?

— Ну я же обещал…

— А почему у Лютого?