Кара

Вадим замолчал, доедая последний бутерброд с колбасой.

— Ну, что Прохор, будем делать? Мы ведь не знаем, в каком доме он хранит свои ценности. Сунемся туда, а дом пустой, да вдобавок, под сигнализацией!

Прохоров сидел на кровати и молчал. Рассказ Вадима, ввел его в стопор. Кто, из них мог знать, что у этого человека, представившемуся Игорю Селезневым, оказалось несколько домов и фамилий. Эти сведения, коренным образом меняли всю запланированную им операцию.

— Ты, что молчишь, Прохор? — поинтересовался у него Вадим. — Я еще ни разу не видел тебя таким растерянным?

— Вадим, я просто не знаю, что нам делать? — произнес Прохор. — Передавать ему иконы или нет? Передадим, он нас кинет с бабками, как лохов, это точно. Единственно, что остается, это грохнуть его на месте, забрать деньги и домой.

— Зря ты, так думаешь, об этом человеке. Он, явно не лох и его просто так, не кинешь. Я думаю, что он придет на встречу без денег и постарается получить эти иконы от нас, под свое честное слово. Если мы их ему передадим, денег мы никогда с тобой не увидим.

— Я думаю, что ты, прав Вадим. Иконы мы должны передать лишь при передаче нам наличных денег. Нет денег, нет икон. Давай на этом пока остановимся. Я утром свяжусь с Калиной, он пробьет все эти номера. Посмотрим, что это за номера, может они такие же липовые, как и первый.

Они легли спать, что бы с утра, успеть разобраться с номерами, до того, как уехать из Москвы.

Утром, Прохор связался с Калиной и попросил пробить номера автомашин. Как, он и ожидал, эти номера оказались принадлежащим автомашинам «Мерседес», уже снятых с учета в связи с уничтожением транспортных средств. Все эти машины были в свое время зарегистрированы в городе Балашихе, где по словам Вадима, у Селезнева были хорошие прихваты в милиции и прокуратуре.

Ближе к обеду, Прохоров и Ловчев, выехали из Москвы.

*****

Прохоров, с утра поздравил мать с праздником восьмого марта и вручил ей свой подарок. Мать прижала подарок к груди и тихо заплакала. Чтобы, не раздражать сына своими слезами, она прошла на кухню.

Игорь, быстро позавтракал и, накинув на себя, пальто, оправился на встречу с ребятами. Так рано, как в этот день, они еще не собирались ни разу.

Игорь, шел по улице Достоевского. Улица, была еще достаточно свободной от транспорта и он, остановившись у кинотеатра «Мир», перешел на другую сторону дороги. Несмотря на ранее время, продавцы уже устанавливали свои палатки на площади у Чеховского рынка.

— И когда они только отдыхают? — подумал про себя Игорь, наблюдая за ними.

Встретились ребята у Цаплина. Поздоровавшись и переговорив между собой накоротке, они поехали на улицу Дегтярную, где жил Сорокин Андрей.

В принципе, они были уже готовы к налету и морально и технически, и единственно, что их сдерживало, это то, что они до сих пор не знали, как им проникнуть в сам Собор. Им нужны были ключи от дверей Собора или место их хранения в этой сторожке.

На улице уже, во всю, подтаивал снег и их автомашина, застряла в колее, не доезжая метров тридцати, до дома Сорокина. Они вышли из автомашины и попыталисьсамостоятельно вытолкнуть ее из колеи, однако, это им не удалось. Грязные и злые на неудачу, они направились к дому Сорокина и стали стучать в потемневшую от времени дверь дома.

Несмотря на сильные удары в дверь, ее хозяин явно не спешил ее открывать для своих гостей.

— Вадим, постучи в окно, может так удастся поднять этого алкаша с постели? — произнес раздраженно Прохоров. — Небось, накушался этой водки с вечера, вот и дрыхнет.

Ребята пошли вдоль дома, стуча во все его окна. Наконец, за дверью послышались шаги, и она, со скрипом отворилась. На пороге стоял Сорокин, в рваных тренировочных хлопчатобумажных штанах, с вытянутыми на коленях пузырями и с удивлением рассматривал их, словно до этого, никогда ребят не видел.

— Вам, кого? — произнес он осипшим голосом. Лицо Сорокина было отекшим, а на щеке, виднелся след, высохшей слюни.

— Привет, Сорокин, ты, что в каком неприглядном виде встречаешь своих гостей? — произнес Прохоров. — Наверное, у тебя сейчас голова трещит от вчерашнего застолья? Вот, здесь приехали доктора, что бы подлечить тебя, а ты дверь держишь на засове и не пускаешь к себе врачей?

— Каких врачей? — переспросил он у Прохорова. — Я не вызывал никаких врачей!

Судя по тому, как вел себя Сорокин, он еще не пришел в себя и с трудом соображал, кто эти люди. Увидев Вадима, он заулыбался, обрадованный его приходу.

— Проходи, Вадим в дом — произнес он, — а то я совсем дуба дам, стоя на улице. А, это, кто с тобой? Я почему-то, их никого не знаю?

Вадим, не стал ему объяснять, кто эти ребята и они все вместе, прошли в дом Сорокина. Цаплин, молча, достал из сумки бутылку водки и налил Сорокину половину стакана.

— Давай, лечись Сорокин — произнес Цаплин.

Сорокин жадно схватился за стакан и одним большим глотком, осушил его содержимое.

— Андрей? — произнес Вадим, — эти люди по всей вероятности из епархии и хотят у тебя спросить, где находятся запасные ключи от храма.