Кара

Жанна снова сделала паузу, стараясь восстановить свое дыхание. Чувствовалось, что слова ей даются с большим трудом, и она готова разрыдаться каждую секунду.

— Игорь, ну что ты молчишь, ну скажи хоть что-нибудь? — произнесла Жанна и заплакала в трубку.

— Ты, знаешь, Жанна, я на твоего отца не в обиде, ведь он сказал в принципе правду. Пусть неприятную для меня, но правду. Нельзя обижаться на человека, если он сказал безногому человеку о том, что у того нет ноги.

Кто я, и кто он, твой отец. Мы разные люди и никогда не станем одинаковыми. Отец, поверь мне, очень любит тебя и хочет тебе только счастья.

В его жизненных планах, нет меня, и я его, хорошо понимаю. Он прав, обвинив меня в том, что я не смогу дать тебе в жизни того, чего ты заслуживаешь. Ты молодая и красивая девушка, учишься в консерватории и впереди у тебя, прекрасное будущее.

— Игорь, прекрати! Я не хочу, этого слышать от тебя — произнесла она, сглатывая душившие ее слезы.

Я, может, только сейчас поняла, что не могу жить без тебя, без твоего голоса, без твоих больших и ласковых рук. Мне все равно, что говорит мне отец и мать, я просто люблю тебя. Приезжай ко мне в Москву, я очень прошу тебя Игорь. Приезжай!

Она положила трубку. Игорь сидел, не в силах, что-то произнести. Ему и раньше признавались в любви девчонки из школы и двора, но это было как-то по-другому, не столь искренно, как у нее. Ее признание в любви, было совершенно другим, от него исходила совершенно другая, какая-то непонятная для него энергетика.

В комнату заглянула его мать и, увидев, растерянное лицо своего сына, улыбнулась.

— Ну, что, сынок, переговорил? — спросила она его. — Вот так лучше, чем молчать и скрывать свои чувства. Это хорошо, когда человек, кому-то нужен и дорог в этой жизни.

Мать, вышла из зала, оставив Игоря, со своими мыслями, один на один.

****

* * *

Ребята сидели в «Грот — Баре» и потихоньку потягивали пиво из бокалов. Легкая музыка, звучащая в помещении бара не мешала им обсуждать текущие моменты из их плана.

— Ты, знаешь, Вадим, это хорошо, что твой друг Сорокин сильно пьет. Последний раз, я обратил свое внимание на то, что когда он пьян, то ему становится все безразлично. Его хоть самого тащи за ноги, он этого не почувствует. Да и напарник его, видать гусь еще тот, Андрей говорит, что он ранее судим.

Я, думаю, что налет нужно проводить именно в их смену. Накатить на них по-хорошему и бери все, что хочешь в Соборе. Приедет милиция, оба пьяные, один ранее судимый, другой психически больной. Сначала, с ними будут неделю разбираться, не меньше, а уж потом, только начнут нас искать. Ты, сам-то Вадим, что думаешь по этому поводу?

— Ты, знаешь, Прохор, я полностью доверяю тебе. Как, скажешь, так и сделаем. Пока, меня в твоем плане устраивает абсолютно все. Ты, же сам знаешь, почему я решил принять участие в этом деле? Я тебе уже неоднократно говорил, что меня деньги не интересуют. Меня больше привлекает сам процесс, когда чувствуешь, как по твоим сосудам, начинает стремительно бежать кровь. Это больше, чем любой наркотик. А, деньги, они, наверное, нужны тебе и Цаплину.

Прохоров и Цаплин переглянулись между собой.

— Ты, видно, Вадим авантюрист по натуре — произнес Прохоров. — Ты, как Дубровский, которому также не нужны были деньги, а важен был процесс получения их.

Вадим, посмотрел на Прохорова и, хлебнув пива из кружки, продолжил.

— Я вот, сегодня про себя подумал и решил тебе рассказать, а вернее, продолжить свой рассказ об иконе Казанской Божьей Матери.

Прохоров взглянул на Цаплина и произнес:

— Давай, расскажи. Ты, же знаешь, мне нравится слушать твои исторические рассказы. От тебя, я многое узнал и о городе и о Соборе.

— Хорошо — произнес Вадим, тогда, слушайте:

— Вы, наверное, по школьной программе по истории, знаете о том, что войска Пугачева не только брали Казань, но и практически сожгли ее во время штурма. Но, наверняка не знаете и не слышали о том, что они городские святыни, почему не тронули, ни Казанскую икону Божьей Матери, ни «Спас нерукотворный». И это, несмотря на то, что та и другая икона, имели золотые оклады из чистейшего золота, усыпанные драгоценными каменьями, бриллиантами, голландских мастеров, крупными изумрудами и сапфирами. Вам, не кажется это, довольно странным?

— Интересно? А, почему? — поинтересовался у него Прохоров. — Ты, Вадим, вообще расскажи нам об этом чуть поподробнее, если конечно тебя это не напрягает. Цаплину, наверняка, тоже будет интересно послушать эту историю.

Вадим улыбнулся и посмотрел на Цаплина, который, удобно устроившись на стуле, приготовился слушать рассказ Вадима.

— Наступали войска Пугачева на Казань, как описывают историки, со стороны Арского поля, где в принципе, вы и живете с Цаплиным. Вел их на Казань, бывший поручик царской армии, некто Минеев.

Бунтовщики умело обошли артиллерийские позиции Казанского гарнизона и ворвались в Казань.

Люди, наслышанные о зверствах бунтовщиков, попрятались, кто, где мог, многие из них спрятались в казанских монастырях.