Кара

Селезнев выпил еще рюмку коньяка и стал прощаться с Игорем.

— Вы не переживайте, в отношении своего безденежья, я за все уже заплатил. Отдыхайте Игорек, и подумайте над моим предложением. Больше вы Игорь, нигде не заработаете таких больших денег. Если надумаете, то позвоните, мой телефон у вас есть.

Селезнев не спеша, вышел из зала и моментально исчез в толпе приезжих. Игорь остался один за столом, обдумывая предложение Селезнева

* * *

Я сидел за рабочим столом, на котором лежали два рапорта о переводе начальника отдела «А» в Приволжский отдел милиции и старшего оперуполномоченного этого же отдела в Бауманский отдел милиции.

Я еще вчера от ребят слышал, что между Хафизовым и начальником отдела «А» Панариным произошел серьезный разговор, итогом которого послужил лежавший на моем столе рапорт Панарина.

Олег Панарин, в принципе неплохой парень и отличный специалист всего дела, ранее уже работал под руководством Хафизова в Вахитовском отделе милиции, где они серьезно поругались и стали, чуть ли заклятыми врагами между собой. Неожиданно для их обоих, через три года, судьба их снова свела вместе в одном управлении.

Увидев в зале совещаний Хафизова и догадавшись, что именно его будут представлять на должность руководителя управления, Панарин понял, что ему срочно нужно подыскивать новое место работы.

Его предположения, вскоре полностью подтвердились. Вчера вечером его вызвал к себе Хафизов и предложил ему уйти из управления добровольно. Таким образом, я лишился неплохого начальника отдела «А».

По аналогичному сценарию, прошла и беседа, старшего оперуполномоченного Марченко и Усманова, который так же, как и Панарин, ранее работал в подразделении по борьбе с угонами и кражами автотранспорта под руководством Усманова.

— Ну, что, Абрамов — подумал я, искоса поглядывая на лежавшие, на столе рапорта, — приходится все начинать сначала. Опять искать надежных и хороших сотрудников, по-новому, формировать коллектив.

Взяв в руки рапорта о переводе сотрудников отдела «А», я направился в кабинет Хафизова. Как не странно, но в кабинете у него сидел все тот же Усманов.

— Когда он только работает? — подумал я, посматривая на Усманова. — Как не зайдешь к начальнику управления, всегда столкнешься с Усмановым.

Я поздоровался с ними и положил на стол рапорта Панарина и Марченко.

— Что, это? — спросил меня Хафизов.

— Это рапорта о переводе двух моих сотрудников из отдела «А» в другие подразделения. Скажите, пожалуйста — произнес я, — с кем вы собираетесь работать дальше? Вы, же знаете, что эти люди уходят из управления, по вашим настоятельным просьбам?

Скажите, это, на каком основании, товарищ Усманов, который без году неделя, работает в управлении, начинает увольнять моих подчиненных? Не его подчиненных, а моих? Кто ему дал подобное право?

Хафизов и Усманов в какой-то миг растерялись и растерянно посмотрели друг на друга.

— Виктор Николаевич! Не нужно шуметь, мы не на ярмарке. Успокойтесь, пожалуйста. Марченко, я знаю давно и могу сказать прямо, что я не в восторге от его работы. Он-лентяй и всегда выбирал работу не столь пыльную. Я просто с ним поговорил, обрисовал ему дальнейшую перспективу в нашем управлении. Он все понял и написал этот рапорт — произнес Усманов.

— Извините, но, я и не знал, что вы так печетесь о нашем управлении, а тем долее, о моем отделе «А». То, что вы сейчас сказали о Марченко, я могу сказать и о ваших вновь принятых вами сотрудниках. Они, насколько я знаю, тоже не перенапряглись на этой работе.

— Погодите, Виктор Николаевич — произнес Хафизов, пытаясь каким-то образом защитить Усманова. — Каждый руководитель сам выбирает методику своей работы, подбирает под это свои кадры. Вы, к примеру, выезжали на резонансные преступления, а другие руководители, работавшие на этой должности до вас, нет. Что, это меняло в конечном итоге?

— Извините меня Рустем Эдуардович, я не склочник и не хотел этого скандала. Я единственно, что прошу вас, ограничьте сведение личных счетов с моими подчиненными. Ограничьте, эти интересы у товарища Усманова. Еще раз приношу свои извинения.

Я развернулся и направился к двери.

— Козел! — услышал я за своей спиной голос Усманова.

Я не стал останавливаться. Хлопнув дверью, я покинул кабинет начальника управления

* * *

Прохоров возвращался в Казань поездом «Казань-Москва». Он лежал на верней полки и отрешенно смотрел в потолок вагона. Вагон ритмично отбивали свою привычную дробь на стыках рельс и эти звуки, мчавшегося сквозь ледяную пелену ночи поезда, словно какой-то допинг, заставляли Прохорова лихорадочно думать о своем ближайшем будущем.

Предложенные Селезневым за иконы деньги, были действительно довольно большими для Прохорова, однако, не достаточно большими, что бы поделить их на три равные части.

О том, что к участию в этой краже необходимо будет привлекать еще своих друзей, сейчас Игорь уже в этом не сомневался.