Капсула Фарадея

— В центре картины изображена женщина, известная как Марианна — символ Французской республики и олицетворение национального девиза «Свобода, Равенство, Братство». Но существует альтернативная точка зрения, что женщина не является Марианной, а представляет собой аллегорию республики. В этом образе художнику Делакруа удалось совместить величие античной богини и отвагу простой женщины из народа. На голове её фригийский колпак — символ свободы во времена первой французской революции. В правой руке — флаг республиканской Франции, в левой — ружьё. Босая и с обнажённой грудью, символизирующей самоотверженность французов, способных с «голой грудью» идти на врага, она шагает по груде трупов, словно выходя из холста прямо на зрителя. Вокруг девы, за Свободой, идут представители различных социальных классов — рабочий, буржуа, подросток — символизирующие единство французского народа во время июльской революции. Некоторые искусствоведы и критики предполагают, что в образе мужчины в цилиндре слева от главной героини художник изобразил себя; по мнению других моделью мог послужить драматург Этьенн Араго или куратор Лувра Фредерик Вилло.

Робот замолк, уставившись в одну точку. Видимо его рассказ подошёл к концу. Было интересно. Да же не так, было познавательно. Кто бы мог подумать, что картины таких далёких времён смогли уцелеть. Даже само полотно не потускнело. Наверное картины чем–то обрабатывают, тем самым продлевая им жизнь. В наше время… кому и чему угодно можно продлить жизнь.

— Ты!!! Я тебя убью Аргонавт!!!

Из–за двери послышалась ругань и треск. Кажется, разбили вазу. Правда, продолжилась сора не долго. Секунд десять, и всё стихло. Дверь чуть приоткрылась и в проходе показалась Крул без шлема. Она кивнула и оставила дверь приоткрытой.

Я встал. Кивнул роботу, мысленно сказав «Спасибо за познавательный рассказ».

Как только я коснулся ручки двери, послышался голос женщины.

— Если это твой очередной бред, я тебя кастрирую, Аргонавт!

Открыл дверь и тут же её закрыл. Я оказался в кабинете с огромным круглым столом, над которым зависла голограмма карты «СтоуБронда» со всеми отмеченными захваченными территориями семьи «Маскарад». В углу расположился бар со спиртными напитками. Один из киборгов вытирал барную стойку держа место в чистоте. Если подумать… это помещение — мозг зелёного дракона.

Крул сидела за круглым столом, попивая коктейль из стекленного стакана. На другой стороне стола, спиной ко мне, сидел Аргонавт и женщина в зелёной рубашке без рукавов. Чёрные широкие штаны и каблуки. На указательном пальце золотой перстень с изумрудным камнем. Волосы собраны в длинный хвост до копчика.

— Вот и он… можешь повернуться и сама убедится. — кивнул Аргонавт.

По всей видимости, это и есть Хироми Хаятэко.

Она медленно, словно боясь чего–то, отодвинула стул и развернулась ко мне лицом. На вид ей сорок лет. На деле, как я читал, Хироми около 105 лет. Технологии творят чудеса.

У женщины был тяжёлый взгляд. Да и глаза разного цвета: один голубой, другой карий. Брови тонкие. Подбородок вытянутый. Форма глаз подчеркивало её азиатские корни.

— О господи… — дрогнула нижняя челюсть Хироми. — Он…

— Да. Это Уволись Воулкер. Только теперь, он Адам Воулкер.

Хироми резко встала. Буквально пять шагов, и она оказалась возле меня, крепко обняв и прижав к своей груди. Я оцепенел от такого развития событий. Она сжимала мою спину с такой силой, что мне не выбраться из её тисков. И… от неё очень приятно пахло. Дорогие духи из каких–то цветов.

— Эту морду, я всегда узнаю… — прошептала Хироми и отпустила меня, сделав пару шагов назад. Она шокирована моим появлением. — Он помнит, кто он?

— Нет… — покачал головой Аргонавт. — Уволис, БУКВАЛЬНО, начал жизнь с чистого листа.

Вот и ещё одна новость, которую мне припомнили. Когда я был с той Крул, которая в монстра обратилась, она сказал, что я и есть Уволис Воулкер.

Мне стало дурно. Я весь побледнел.

— Я… Уволис Воулкер? — глянул я на Аргонавта.

— Ага.

— Как… — задрожали у меня руки. — Как это возможно!?… Уволис Воулкер умер!…

— В точку! — подтвердила Крул, допивая свой коктейль.

Ноги начало подкашивать. Я прошёл к столу и занял одно из девяти мест. Схватился за голову, сжав виски. Пытаюсь унять мозговой бунт. Мыслей слишком много и везде я ищу истину. Правду.