Капрал Серов: год 1757

— Зря ты вмешался. Просил же — не лезь, не отсвечивай. Лопухин бы обо всем договорился, сдали бы пару-тройку полков этого курляндца Ливена и героически бы отступили. В итоге курляндцы бы всем скопом угодили бы в опалу, а Лопухин набрал бы рейтинга как спаситель войска от разгрома. Тем более братец Лопухина, который флотский адмирал, после увольнения англичан с кораблей в гору попер, в чинах растет. Глядишь — и сделали бы старые роды из Рюриковичей хороший противовес при дворе всем этим Шуваловым и прочим, кто только о Западе и думает. А ты что натворил?

— Ты в своем уме, старый? Этот твой Лопухин немцам сдавался! — я наклонился вперед и постучал кулаком ему по колену: — Немцам, старый! Немцам!

Толстяк перехватил мою руку и, обдав перегаром, упер в меня взгляд своих черных бездонных глаз.

— Если бы Апраксин после победы попер на Кенигсберг — война бы закончилась. И знаешь кто бы тогда победил в войне?

— Мы бы победили. Мы, старый!

Толстяк грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Австрияки победили бы, малец. А они, знаешь ли, тоже немцы, только в профиль. А наши еще б и должны остались. За мушкеты, за порох, за все на свете. Так что все хорошо, малый. Мы и пруссаков жить оставили, и силу свою показали. Теперь пусть они грызутся между собой, а мы потом медленно спустимся с горы… Помнишь этот анекдот?

Я вырвал свой кулак из его лапищи и отвернулся.

— Не верю я тебе, старый. Опять ты мне лапшу на уши вешаешь.

— Не верь, — покладисто согласился толстяк, — тем более и правда все наперекосяк пошло. Но ты все равно молодец. Хочешь, повышение тебе по службе устрою?

— Лучше найди мне толкового учителя немецкого языка, — буркнул я в ответ.

Мужик заливисто рассмеялся своим некрасивым смехом:

— Вот теперь узнаю моего мальчика! Я ему про карьеру и материальные блага, а он опять за свое, гуманитарное!

Отсмеялся, отхлебнул из банки, щедро капнув пивной пеной на белую рубашку, и уже серьезным тоном продолжил:

— Главное мы с тобой сделали, малец. Война теперь не закончится в одну кампанию, и немцы будут еще долго грызть друг друга. Все эти австрии, пруссии, саксонии, ганноверы… нам оно на руку. А что с Лопухиным не вышло — так то дело поправимое. Девочку эту свою синеглазую не бросай. Поддерживай связь, пиши письма со всякими нежностями да молодежными благоглупостями. Я тебе потом пару подсказок дам, она еще свою роль сыграет. За дневники поляка тебе отдельное спасибо. Подошлю человечка, поможет тебе с польским языком. Как переведешь — узнаешь много полезного. Так что давай, парень, не кисни. Впереди много работы.

Я прислонился лбом к стеклу и смотрел на проплывающий за окном мирный пейзаж Ленинградской области.

— Станция Синево! — провозгласила барышня, и электричка начала сбавлять ход.

Продолжение следует.