Капкан для призрака

В этом доме находились приемные шести врачей, которые сообща пользовались большой комнатой ожидания для пациентов на первом этаже. Двое из них, Гарт и один пожилой хирург, тоже холостой, здесь же и жили.

У бордюра тротуара стоял автомобиль Гарта.

В первый момент он подумал, что ошибся. Этот автомобиль должен находиться за много миль отсюда, в Фэрфилде. Однако это был зеленый «паккард», пустой, весь в пыли от долгой езды и такой горячий, что из-под капота все еще доносилось шипение масла.

Гарт вытащил из кармана связку ключей и взбежал по ступенькам. Он открыл входную дверь и уставился на женщину, которая стояла напротив него посреди холла.

— Вот так сюрприз, Бетти! — сказал он.

Глава 2

— Надеюсь, я ничего такого не натворила? — спросила Бетти Калдер. — Мы приехали…

— Мы?

— Хэл и я.

Хэл Ормистон, его племянник. Хэл Ормистон, этот исключительно высокомерный юный бездельник, который совершенно не скрывает своего презрения к заботливому дяде. Хэл Ормистон, который всегда только смеется и всегда поступает по-своему.

— Если быть точной, автомобиль вел Хэл. Мне он вести не дал, хотя я и просилась за руль. Мы преодолели пятьдесят две мили без единой поломки и приехали сюда тогда же, когда прибыл твой поезд. Хэл был у меня, в моем домике… — Бетти осеклась. — Надеюсь, ты не против этого?

— Нет, не против. Однако я не знал, что мой глубокоуважаемый племянник бывает у тебя в гостях.

— О боже, да он не был у меня в гостях. Он пришел навестить тебя в «Олене и перчатке».

(Наверняка явился, чтобы одолжить денег. А когда выяснил, что меня там нет, то, естественно, воспользовался моим автомобилем.)

Гарт не произнес эти слова вслух, но этого и не требовалось. Взгляд у него был настолько злой и вид такой неприятный, что Бетти могла легко прочесть его мысли.

Они стояли в холле с белыми панелями и черно-белым кафельным полом. Пальмы в ящиках производили впечатление каких-то джунглей, однако другой мебели, кроме вешалки для шляп и столика с телефоном возле лестницы, не было. Газовую люстру уже заменили на электрическую, однако лишь в одной лампочке сквозь чистое стекло светилась бледно-желтая нить. От этого холл казался еще выше и мрачнее. Гарт захлопнул входную дверь.

Бетти едва заметно вздрогнула.

На ней были сшитый по мерке жакет, юбка и блузка с накрахмаленным лифом, к которой были приколоты часы. Она вовсе не была красавицей, но относилась к тем очаровательным, приятным, спокойным, красиво одетым женщинам, которые излучают невинность. Живые карие глаза смотрели на него с выражением, средним между неуверенностью и обидой непонятой женщины. Бетти осталась свежей, пахнущей духами, словно не проехала более пятидесяти миль по летней жаре. Ее плащ, шляпка с вуалью и слюдяной щиток для глаз — все это лежало, брошенное в кучу, на столике.

— Пожалуйста, — сказала она, — пожалуйста, не надо!

— Что не надо?

— Не думай о том, о чем ты думаешь.

— Разве я что-нибудь сказал?

— Нет. Ты никогда ничего не говоришь. Мне часто хочется, чтобы лучше ты что-нибудь сказал. Ты не должен злиться на бедняжку Хэла. Да, он взял твой автомобиль, но только потому, что я попросила его об этом.

— Ты?

— Да, серьезно! — воскликнула Бетти. Ее каблуки застучали по выложенному плиткой полу, когда она подбежала к столику. — Из-за этого, — добавила она, вытаскивая из-под плаща черный кожаный портфель. — Из-за этого портфеля. Ты забыл его днем у меня. А я испугалась, что он понадобится тебе при этой встрече с пациентом, и решила привезти его тебе.

«В этом портфеле нет ничего, кроме нескольких листов бумаги с отпечатанным на машинке текстом, которые…» Гарт оборвал свою мысль. Это неважно. Существуют моменты, когда мужчина способен лишь изумленно молча смотреть, когда обнаруживает, что может ради него сделать женщина.

— Ты приехала из такой дали только для того, чтобы привезти мне…

— Но, милый, ведь это не имеет значения.

— Нет. Для меня это имеет значение, Бетти. Я должен попросить у тебя прощения за то, что…

— Но ведь это вовсе не заслуга — сделать то, что тебе хочется сделать. А то, что ты ревнив, мне не мешает. Наоборот, меня это радует. Но только тогда, когда я этого жду и могу относиться к этому с улыбкой.

— Ну, объяснить ты, несомненно, сумеешь. Мой глубокоуважаемый племянник, этот юный негодяй…

— Ну вот! Если ты не любишь Хэла…

— Да, я не люблю его. Он так по-юношески самоуверен, что человек среднего возраста испытывает мучения, находясь рядом с ним. Я не люблю его, но постоянно одалживаю ему деньги. (Однако я хотел сказать, что Хэл был лишь предлогом для моего ужасного срыва минуту назад. В действительности же причиной может быть тот человек, который должен прийти в девять часов.) Бетти, мне бы очень хотелось, чтобы ты находилась на расстоянии многих миль отсюда. Кстати, а где Хэл? И как ты попала в дом?

— Хэл отправился в бар «Критерион». А мне открыл дверь очень симпатичный юноша, когда я постучала. Он представился твоим ассистентом.

— Майкл? Но он не должен был приходить!

Внезапно у них создалось впечатление, что кто-то подслушивает их разговор.