Капкан для киллера – 2

Будто не обращая внимания на лежащие деньги, адвокат тут же снял телефонную трубку и стал набирать номер, который сообщил мне Максим. Через несколько мгновений адвокат дозвонился и стал говорить о чем-то с чиновником из полицейского управления. Говорили они минут десять. Затем адвокат положил трубку и жестом показал мне, что нужно ехать. Я тут же встал и пошел за ним.

Мы спустились вниз и сели в его новенький, еще пахнущий краской «Пежо-406».

Во время поездки Джурич стал интересоваться моей практикой. Я в свою очередь – его. Все же интересно, как работают иностранные адвокаты! Вскоре я узнал его историю. У него тоже русские корни. Его мать – русская. Зная в какой-то мере русский язык, он и занимается делами русских, которые постоянно живут в Греции или приезжают сюда.

– В Афинах живут примерно сто пятьдесят тысяч русских эмигрантов, – рассказывал адвокат. – Часто приезжают люди на время, по туристическим визам, но тут они эти визы продлевают. Основная категория дел – это нахождение на греческой земле с просроченными визами, контрабанда, наркотики, оружие и проституция. И кражи автомобилей, по которым чаще всего привлекают русских.

Вскоре мы подъехали к зданию.

– Вот, – сказал Джурич, – это и есть Главное полицейское управление.

Мы вошли в просторный холл. Сказав что-то охраннику в полицейской форме, адвокат показал мне рукой, что можно идти. «Здорово, – подумал я, – не нужно предъявлять никаких документов! Попробуй у нас попади в Управление внутренних дел Москвы! Тысячу раз нужно показать документы, пропуска, соответствующие листочки заполнить. А тут что-то сказал – и пожалуйста, проходите! Вот действительно страна демократии!»

Но тут я немного ошибался. На самом деле все было по-другому.

Вскоре мы поднялись на один из этажей и оказались у больших дверей. Адвокат постучал. Получив ответ, мы вошли в кабинет.

Кабинет был просторным. Там сидели несколько человек. Один из них был в полицейской форме с большими звездами, двое в штатском сидели рядом у стола. Джурич поздоровался с ними на греческом языке и протянул им руку. Было видно, что он уже бывал в этом кабинете. Показав на меня, он стал что-то говорить. Я понял, что он представил меня как русского адвоката. Полицейский, сидящий за столом, кивнул головой.

Получив разрешение присесть, мы сели, и Джурич начал говорить. Через несколько минут я узнал суть дела. Оказывается, Максим был задержан у военной базы НАТО, расположенной недалеко от Афин. Поскольку Максим не мог ничего толком объяснить, греческие власти с американскими военными, которые охраняли эту базу, посчитали, что Максим имел намерения проникнуть на эту базу. Сейчас Максим задержан и находится в одной из греческих тюрем как обвиняемый в шпионаже.

Я был шокирован.

– Этого не может быть! – сказал я.

В свою очередь полицейские стали интересоваться моей персоной. Я понял, что если я скажу, что приехал по заданию телевизионной компании на съемки фильма о Солонике, то только заработаю головную боль: ведь только назвав это имя, я автоматически попаду под их слежку, хотя, может быть, она за мной уже давно установлена. Но вторая опасность была в том, что я становлюсь соучастником или хотя бы свидетелем по делу Максима. Ведь мы приехали с одной целью, значит, я в курсе и, что самое опасное для меня, могу быть допрошен греческими следователями по этому поводу.

Нет, конечно, я не волновался. Никаких законов я не нарушал. Но быть в статусе допрошенного мне совершенно не хотелось по той причине, что это меня в дальнейшем очень сильно сковывало. Поэтому я сказал, что случайно оказался с Максимом в одном номере гостиницы, что прилетели мы по совершенно разным делам. Полицейские стали интересоваться, по каким делам прилетел я.

– Собираю материал для своей книги, – ответил я.

– А по каким делам прилетел Максим?

– По-моему, что-то связанное с кино. Но я в его дела не лезу. Мы случайно оказались в номере, – еще раз повторил я. Я почувствовал, что Максим еще не был допрошен и ничего по этому поводу не сказал.

Вероятно, полицейские были удовлетворены моим ответом. Я поинтересовался у адвоката, можем ли мы встретиться с Максимом. Адвокат задал этот вопрос полицейскому. Тот взглянул на часы и вскоре дал ответ. Суть его заключалась в том, что сейчас уже поздно. И в тюрьму, где разместили Максима, мы попасть уже не можем, так как приемные часы закончены.

– Но завтра в любое время вы можете с ним повидаться и поговорить, – сказал полицейский.

Я спросил, могу ли это сделать я.

– Конечно, – сказал полицейский, – никаких проблем нет.

«У нас бы сейчас, – подумал я, – точно не дали разрешения на встречу! А если бы и дали, то только в самом конце следствия. А тут сразу, с первого дня».

Вскоре мы покинули полицейское управление. Джурич сел в машину и предложил поехать поужинать в одном из ресторанов. Через несколько минут мы оказались в греческой таверне. Заказав кое-что из греческой кухни и напитки, мы стали разговаривать.