Капкан для киллера – 2

Следователь кивнул головой.

– На вопросы не отвечает, утверждает, что он бизнесмен... Эх, была бы возможность братву московскую подтянуть, чтобы они сказали, кто такой на самом деле бизнесмен Нелюбин!

– Они ничего не скажут, – ответил Воинов. – Даже его враги молчать будут. Есть у них такое неписаное правило: своих они не сдают.

Разумов покачал головой:

– А что ты дальше делать думаешь?

Воинов пожал плечами:

– Пока никакого конкретного плана нет.

– А ты никогда не задумывался о том, что за Нелюбиным могут стоять серьезные организации?

– Думаешь, воры в законе?

– Нет, не воры... У них принципиальные непонятки по этому поводу. По-моему, там наши коллеги.

Воинов удивленно взглянул на следователя:

– Ты кого имеешь в виду? ФСБ?

– Не обязательно... Может быть, какие-то службы из бывших сотрудников.

– А почему ты сделал такой вывод?

– Я со многими бойцами говорил... Говорят, что Олег постоянно намекает на какие-то сверхмощные связи в силовых ведомствах. Между прочим, они информацию от нашего брата получали.

Воинов взял сигарету, молча закурил, выпустил дым в потолок и сказал:

– В семье не без урода. Все продается, все покупается. Видимо, за бабки у ментов информацию покупали.

– Здесь дело не в ментах. Здесь повыше инстанция будет!

– Можно и повыше кого-нибудь купить...

– Нет, не в покупке дело. У них какой-то общий интерес.

Воинов посмотрел удивленно на следователя.

– Не знаю, какой там общий интерес. Я ему сейчас устрою петушиные бои! – И Воинов достал записную книжку.

– Хотелось бы узнать, что ты собираешься делать. – Да, я совсем забыл! – улыбнулся Воинов. – Какие могут быть тайны у оперативника от следственных органов! Хочу его немножко потревожить. Ты говоришь, он стал слишком уверенным в последнее время? Я ему эту уверенность сейчас посшибаю. Я договорюсь с тюремщиками, чтобы они его каждые четыре дня в разные камеры бросали.

– Зачем это? – не понял Разумов.

– Как зачем? У них целая процедура вхождения в камеру, завоевания авторитета... Вот пускай у него каждые четыре дня все сначала и начинается! Это все в нашей компетенции.

Но Разумов скептически улыбнулся и ответил:

– У тебя не такой уж большой выбор. Он же на спецу сидит, там не так много свободных камер, да и не во все камеры его можно двинуть... – Он намекал на то, что в некоторые камеры Нелюбину попадать нельзя, так как там сидят его враги и для него это может кончиться смертью.

– Да, я согласен, – сказал Воинов в ответ. – Но мы сейчас все выберем. Завтра с утра я приеду в «Матросску», просмотрю по журналам все камеры, кто там сидит и за что. И устрою ему светлую жизнь!

Разумов улыбнулся, придвинул к себе листок бумаги и стал что-то писать.

Москва. 22 декабря 1997 года. 19.50. Небольшой ресторанчик около метро «Таганская»

Свеча с Крапленым сидели за столиком в углу ресторанного зала, отделанного в старинном славянском стиле.

Свеча заметил, что Крапленый нервничает. Он держал в руках спичечный коробок, то подбрасывая его вверх, то крутя. В ресторане народу было немного. Заняты были всего несколько столиков. Крапленый специально выбрал место, чтобы рядом с ним никого не было. Вся его охрана находилась у входа в ресторан, внимательно наблюдая за всем происходящим.

Это тоже показалось странным Свече. Почему-то после покушения Крапленый не приблизил к себе охранников, а, наоборот, отдалил. Вероятно, сейчас у Крапленого была назначена какая-то конфиденциальная встреча.

– Кого ждем-то? – спросил Свеча.

– Важного человека ждем, Сережа. Очень важного! От него в дальнейшем все будет зависеть.

Человек, которого так ждал Крапленый, появился минут через пять. Это был высокий мужчина с лысиной, одетый в хороший костюм, черную рубашку, без галстука. Подойдя к Крапленому, он тепло поздоровался с ним. Крапленый даже встал из-за стола и похлопал пришедшего по плечу.

– Ну что, Палыч, садись! Может, что поешь или выпьешь? – предложил он, обращаясь к гостю. Но тот отрицательно покачал головой и бросил взгляд на Свечу.

– Этот мой человек, – тут же сказал Крапленый, – моя правая рука, можно сказать – будущая смена.

Палыч понимающе кивнул.

– Тут такое дело, – заговорил Крапленый, – человечек один, о котором мы с тобой по телефону говорили... Короче, он на спецу сидит. Олег Нелюбин. Запомнишь фамилию?

Палыч молча кивнул головой.

– Его, правда, сейчас тюремщики из одной камеры в другую кидают... Короче, надо вот что сделать... – И Крапленый, наклонившись вплотную к уху пришедшего мужчины, стал нашептывать ему что-то.

Свеча сделал вид, что ему все это совершенно безразлично, хотя, конечно, он очень хотел узнать, в чем дело. Он понимал, что незнакомец уйдет, и Крапленый расскажет ему то, что сочтет нужным.

Он не ошибся. Минут через двадцать, поговорив на отвлеченные темы и выпив чашку чаю, незнакомец, которого Крапленый называл Палычем, попрощался и ушел.

– Кто это? – спросил Свеча, глядя ему вслед и не в силах побороть свое любопытство.