Капитул Дюны

Здесь, на Капитуле, происходило мало такого, что Одраде могла бы считать сотворением истории. Так было до появления Досточтимых Матрон. Происходила только смена Преподобных Матерей — испытание за испытанием.

Как течение реки.

Река течет и течет. Куда-то. Ты стоишь на берегу (Одраде часто приходила на ум такая аналогия) и видишь поток. Карта может рассказать, куда течет река, но никакая карта не может рассказать более существенных вещей. Карта не расскажет, какие грузы перевозят по реке. Куда направляются эти груженые корабли? В наше время карты имеют ограниченную ценность. Распечатки архивных данных или их проекции; это были не те карты, которые требовались. Должно быть что-то другое, путеводитель, который мог бы рассказать о каждой отдельно взятой жизни. Такую карту можно было бы носить в уме и пользоваться ею всякий раз, когда требуется более пристальное рассмотрение.

Что могло случиться с Преподобной Матерью Перинте, которую мы послали в Рассеяние в прошлом году?

Карта в уме. Это изобретение позволило бы создать «Сценарий Перинте». Конечно, это было то же самое, что самой плыть по реке в неведомую даль, но какая, в сущности, разница? Это была бы карта, в которой они так сильно нуждались.

Мы не любим быть захваченными чьим-то потоком, потому что не знаем, что откроется за следующим изгибом течения. Мы всегда предпочитаем наблюдать сверху, даже понимая, что любая командная позиция должна быть частью чужого течения. Каждый поток таит в себе непредсказуемость.

Одраде подняла глаза и увидела, что все три Преподобные Матери внимательно смотрят на нее. Тамалейн и Шиана повернулись спинами к окну.

— Досточтимые Матроны забыли, что привязанность к какой-то одной застывшей форме очень опасна, — заговорила Одраде. — Неужели мы тоже об этом забыли?

Они продолжали смотреть на Верховную, внимательно прислушиваясь к ее словам. Становишься излишне консервативным и оказываешься не готовым к сюрпризам. Это было именно то, чему учил их Муад'Диб, а его сын Тиран сделал урок неизгладимым.

Беллонда продолжала сохранять угрюмый вид.

Где-то в уголке сознания Одраде послышался шепот Таразы:

Осторожно, Дар. Мне повезло. Я быстро получила преимущество. Так же, как ты. Но ты не можешь зависеть от удачи, и это очень тревожит их. Не надейся на везение. Гораздо лучше доверять своей воде. Пусть Беллонда выскажется.

— Белл, — сказала Одраде. — Я думала, что ты приняла Дункана.

— С оговорками. — В тоне старухи послышалось обвинение.

— Думаю, что нам пора идти на корабль, — вмешалась в разговор Шиана. — Здесь не место для ожидания; Разве мы боимся увидеть, кем она может стать?

Там и Шиана одновременно направились к двери, словно они были марионетками, за веревочки которых одновременно дернул один и тот же кукловод.

Одраде сочла это вмешательство Шианы благом. Вопрос молодой женщины встревожил их. Кем может стать Мурбелла? Катализатором, мои Сестры, катализатором.

Ветер едва не сбил их с ног, когда они вышли из здания Централа. Впервые Одраде была благодарна небесам за то, что существует туннельный транспорт. По туннелю можно было идти с ощущением тепла, потому что пронизывающий ветер не гулял под развевающимися накидками.

Когда они уселись в личный экипаж Одраде, Беллонда снова принялась обвинять:

— Все, что он делает, может оказаться маскировкой.

Одраде вновь возразила, повторив старое предупреждение Бене Гессерит относительно ограниченности ментатов:

— Логика слепа, и часто знает только свое прошлое.

Тамалейн неожиданно поддержала Одраде:

— Белл, ты становишься параноиком!

Шиана проявила большую деликатность:

— Белл, я слышала, как ты сама говорила, что логика хороша при игре в пирамиды, но часто запаздывает там, где речь идет о выживании.

Беллонда обиженно замолчала, и некоторое время тишину нарушал лишь свист ветра в туннеле.

Нельзя нести на корабль свои раны.

Одраде заговорила, приняв тон Шианы:

— Белл, дорогая Белл, у нас просто нет времени распутывать все тонкости и хитросплетения нашего нынешнего положения. Мы не можем позволить себе говорить: «Если это произойдет, то последует то-то и то-то, и мы сделаем это и это, и это…»

Беллонда усмехнулась.

— Боже мой, как неупорядочен обыденный ум, и я не могу требовать того, что нам всем нужно, но чего у нас нет — времени для выработки адекватного плана.

Это говорила Беллонда-ментат. Она говорила им, что в ее обыденном уме есть изъян — непомерная гордыня. Каким же плохо организованным и неопрятным было это место сознания. Можно вообразить, что нагромождает в своем уме человек, если он не ментат. Какой сумбур и беспорядок в мозгу обычного человека! Беллонда протянула руку и похлопала Одраде по плечу.

— Все в порядке, Дар, я буду хорошо себя вести.

Что бы подумал посторонний человек, доведись ему наблюдать этот разговор? Все четверо действуют слаженно и заодно, только чтобы удовлетворить потребности одной Сестры.

А также для благополучного исхода испытания Мурбеллы.

Люди видели только маски, которые всегда носят Преподобные Матери.