Капитаны в законе

И вот нате вам, купец мертв и его убийца тоже. Правда, оставались в живых гребцы на его ладье, но они не могли рассказать ничего путного. Нанял их киллер накануне, пообещав неслыханные деньги за пустяковый труд: доставить его со скоропортящимся товаром к Ругодиву[2]. Дальше он якобы управится сам. Что за товар, отчего такая срочность, киллер на пояснил, а гребцы, восхищенные щедрой ценой, не стали любопытствовать. Не задавали они лишних вопросов и сегодня, хотя маршрут внезапно изменился на противоположный – в верховья Великой. А чего спрашивать, если заказчик, птицей взлетев на ладью, первым делом увеличил цену вдвое и скомандовал: «Наддай». Ну они и наддали.

Получалось, дело – труба.

Нет, можно было бы вернуться во Псков, чтобы попытаться прояснить, когда прибыл киллер, где жил, с кем общался. Кто знает, вдруг и удалось зацепить перспективную ниточку. Но принимая во внимание ранения трех ни в чем не повинных людей из числа псковских гребцов, становилось понятно – возвращаться ни в коем случае нельзя. Поди растолкуй местным властям, что они гнались за убийцей, а ранения псковичей-гребцов – непредвиденная случайность. Кроме того, новгородский посадник, руливший в городе, к тверичам вне всяких сомнений отнесся бы с лютым пристрастием. А уж когда выяснил бы, что они – не купцы, можно было ожидать чего угодно, в том числе и самого наихудшего.

И оставалось одно – гнать как можно быстрее в Тверь, гадая по пути, какое наказание им определит князь Михаил Ярославич за проваленное расследование. А не вернуться тоже нельзя. И дело отнюдь не в оставленном в городе серебре. Вопрос, впрочем как и во все времена, упирался в иное – в женщин.

Бросить на произвол судьбы испанскую донью Изабеллу де Сандовал влюбленный в нее Улан никогда бы не согласился. И сам Сангре так никогда бы не поступил с Заряницей. Именно она спасла от смерти Улана, выхаживая его в деревне Липневке после нападения здоровенного медведя. Да и во второй раз, когда они, вернувшись в Тверь, попали в западню к боярину Ивану Акинфичу, она же прибежала чуть свет в княжеские хоромы и, бросившись в ноги к княжичу Дмитрию, умолила его вмешаться, иначе кто знает, как бы дальше обернулось. Была и третья причина, по значимости стоящая для Петра чуть ли не на первом месте, но её он даже сам себе не озвучивал…

Словом, вариант оставался единственный – возвращение. А дальше… как судьба распорядится. В лице князя….

Глава 1 Реакция князя

В пути они почти не разговаривали, подавленные случившимся. Помалкивал даже обычно словоохотливый Сангре. Лишь один раз Улан во время ночного привала напомнил другу:

– А я тебя еще до нашего отъезда во Псков предупреждал, что здесь далеко не все так просто как кажется.

Петр хмуро уставился на своего побратима, и в памяти отчетливо всплыли его возражения. Дескать, что-то тут не то и их версия насчет причастности к убийству Агафьи её собственного мужа – князя Юрия Даниловича – может оказаться ложной.

– Вот прихватим купчишку и разберемся до конца, – весело подхватил тогда Сангре, обрадованный тем, что ехать во Псков придется не конно, по вечерам с трудом сползая с лошади и передвигаясь исключительно враскоряку, а водой, на ладье. – Да знаю я, знаю, что ты скажешь, – замахал он руками на Улана, не давая перебить себя. – Мол, Черногуза сработали в темную и он понятия не имел о яде. Ну и ладно. Главное, чтоб он назвал нам имя заказчика, велевшего передать мазь Агафье. Назвал, а потом подтвердил свои слова в Орде. А почему ты против того, что заказчик – ее муженек? И все. Тем самым мы…

– Московский князь, спору нет, сволочь первостатейная, и жену, преследуя свои цели, отравить мог бы запросто. Но в то же время он – далеко не дурак и не стал бы работать столь грубо. Вот увидишь: при встрече Черногуз скажет, что получил косметику вместе с поручением доставить ее Аксинье не от самого князя. Хотя передающий заверил его, что действует по поручению Юрия Даниловича, а тому, дескать, недосуг.

– Конечно, не лично, – охотно согласился Сангре. – На фига московскому князю лишний раз светиться? Озадачил кого-то из своих бояр и все… Простая подстраховка.

– Но тогда снова нет логики, – возразил Улан. – Получается, он вначале подстраховался, а дальше пустил дело на самотек. Да что там – он даже не потребовал, чтобы его имя в Твери не упоминалось.

– Но гибель-то этой татарки кому принесла больше всего пользы? Мужу, то бишь Юрию, – не уступал Петр.

– Это, с одной стороны, ему выгодно, – вздохнул Улан. – Ты на другую теперь посмотри. Первое: он как минимум не может пару лет жениться, чтоб не обидеть ее брата Узбека – мол, как быстро забыл мою сестренку. А наследника у него до сих пор не имеется – дочка Софья не в счет, на Руси женский пол, пускай и княжеского рода, не получает ничего, кроме безбедного обеспеченного существования. И второе: в любом случае ордынский хан неприязнь затаит. Не уберег, гад, ненаглядную Кончаку. Я уж не говорю, что риск разоблачения в этой операции для самого Юрия запредельный.