Капитан Ртуть

Полковник вздрогнул от неожиданности.

Ртуть продолжал:

— …где нас ждет военный трибунал, который приговорит нас к смерти.

— Откуда вы знаете? Это невозможно…

— Вы забываете, полковник, что для нас, французов, слово «невозможно» не существует. Конечно, я могу вам все объяснить… Но, думаю, не стоит… Главное, что я в курсе. Итак, слово, которое вы просите дать, равноценно смертному приговору мне и моим храбрым товарищам. Я имею право распоряжаться своей жизнью, но не могу вести людей на казнь, не рассказав им все.

— Что же вы предлагаете? Мне претит обращаться с вами известным образом, я отвечаю за вас и уже поступил довольно неосторожно.

— Да нет же, полковник. Благодарю вас за то, что вы не ставите под сомнение честь французов. Я прошу разрешить мне получить согласие товарищей.

— Они не согласятся.

— Вы их не знаете…

Кристофоро немного подумал — мужество и благородство пленника поразили его.

— Что вы будете делать?

— О, вы сами все увидите и, уверен, останетесь довольны.

Ртуть крикнул:

— Бедняк!

— Здесь! — отозвался приятель, спеша на зов.

Бедняк сделал воинскую стойку и приветствовал полковника.

— Полковник Кристофоро предоставляет мне исключительное доказательство своего уважения: он просит дать честное слово, что до конца пути мы не предпримем попытки к бегству.

Бедняк промолчал, а про себя подумал: «К черту великодушие! Так было бы здорово сделать последнюю в жизни глупость…»

— Я готов дать слово, тогда с нами будут обращаться как с солдатами, а не как с дикими зверями.

«О, это кое-чего стоит», — подумал Бедняк, не перебивая капитана.

— Но мне необходимо, чтобы вы все взяли те же обязательства, что и я. Вы должны знать, что, прибыв на место, мы подвергнемся суду и будем расстреляны или повешены. Ты все понял? Теперь отвечай: соглашаться ли мне на это достойное предложение и давать ли слово французского солдата за себя и за вас?

Бедняк взглянул на Ртуть.

— Ваше мнение, капитан…

— Мое мнение — да, несмотря ни на что.

— Тогда решено. Давайте ваше слово.

— Но нужно согласие товарищей. Посоветуйся с ними, скажи, что я поведу их на смерть.

Бедняк отправился к «ртутистам» и в двух словах рассказал им все.

Питух выпучил глаза.

— Зачем советоваться? Все, что делает капитан, всегда правильно. Его слово — закон.

Все закричали хором:

— Пусть будет, как он хочет…

Бедняк вернулся к Ртути.

— Порядок!

— Итак, полковник, — обратился капитан к мексиканцу, — мы даем наше честное слово.

Полковник отдал честь.

— Спасибо, капитан. Командующий Титубал!

Тот явился в ярости, что с ним не посоветовались.

— Командующий, — произнес Кристофоро приказным тоном, — капитан Ртуть и его отряд в дальнейшем наблюдении не нуждаются…

— Но, полковник!

— Потрудитесь не перебивать меня. Я отвечаю за них и даю вам честное слово, что пленные не предпримут попытки к бегству. Объявите распоряжение вашим людям! Ступайте!

Титубал, весь кипя, отдал честь.

Через несколько минут отряд тронулся в путь. «Ртутисты» находились в относительной свободе между двумя группами мексиканского эскорта.

— Скажи, Ртуть, — тихо спросил Бедняк, — куда мы направляемся?

— В монастырь близ Монтеррея.

— Там нас расстреляют?

— Да.

— Когда мы туда приедем, можно будет считать, что мы сдержали слово?

— Конечно.

— И тогда мы сможем действовать как захотим?

— Очевидно!

— Это мне нравится, — заключил Бедняк. — Значит, между монастырем и казнью найдется времечко для потехи…

— И для счастливого случая! — прибавил Ртуть.

ГЛАВА 6

Инквизиторский монастырь. — Право на невозможное. — Покориться и ждать. — Где же Сиори? — Скелет на потолке.

Нигде инквизиция не оставила столько страшных воспоминаний, как в Мексике. В 1824 году, во время войн за независимость, население восстало против испанского ига.

Инквизиция укрепилась так прочно, так глубоко пустила корни в землю, что, казалось, никогда не выгнать ее из огромных крепостей с толстенными стенами.

Монастырь Куаутемос — одна из таких построек. Он ужасал и давил своей мощью. Здание представляло собой четырехугольник, каждая сторона насчитывала более ста пятидесяти метров. Черные стены высотой в сорок футов, испещренные бойницами, с железными решетками, за ними — плоская крыша, подобная гигантскому зверю, крадущемуся в долине, или сфинксу в пустыне. Образ отчаяния и смерти…

Ртуть, увидев перед собой эту мрачную громаду, собрал все душевные силы, чтобы не вздрогнуть.

«Мне больше нравится Маза», — прошептал Бедняк, намекая на старинную императорскую тюрьму, которая сейчас уже не существует.

Полковник Кристофоро придержал лошадь и оказался рядом со Ртутью.

— Капитан, вы сдержали слово, благодарю вас.

— От своего имени и от имени моих товарищей спешу выразить вам огромную признательность в доверии, нам оказанном… Позвольте спросить: это и есть монастырь Куаутемос?

— Да.

— Здесь нас будут судить и расстреляют?

Кристофоро молчал: и так все было ясно.

— Место очень подходящее для таких мероприятий, — заключил Ртуть. — Но мне хотелось бы уточнить одну деталь…