Капитан Ришар

Здесь размещалась штаб-квартира Наполеона после каждого взятия Вены: так было после битвы под Аустерлицем в 1805 году, так было и в 1809 году после битвы под Ваграмом; именно здесь поместят его сына в 1815 году после битвы под Ватерлоо.

За исключением кирпичных стен и остроконечных крыш, Шёнбрунн построен почти по тому же плану, что и Фонтенбло. Это большое главное здание с двумя боковыми крыльями. Двусторонняя лестница образует крыльцо, украшенное колоннадой, и ведет на второй этаж. Параллельно главному зданию тянутся низкие постройки, предназначенные для конюшен и прочих хозяйственных служб. Они соединяются с каждым из флигелей и, оставляя по оси крыльца выход шириной около десяти метров с двумя возвышающимися обелисками с каждой стороны, завершают планировку и ограждают двор.

К подъезду ведет мост, под которым течет один из тысячи ручейков, впадающих в Дунай; они настолько незначительны, что география не позаботилась дать им имена.

Позади замка амфитеатром располагается сад; там же возвышается бельведер, размещенный на возвышении посреди огромного газона; по обе стороны газона посажена великолепная роща, дающая тень и свежесть.

Именно в этом бельведере в четверг 12 октября того же 1809 года прогуливался озабоченный и нетерпеливый победитель Ваграма.

Озабоченный? Но почему?

Дело в том, что, хотя и на этот раз его гений взял верх, и на этот раз удача ему не изменила, он, тем не менее, почувствовал начало противодействия своей судьбе. Дело в том, что, ведя борьбу с людьми, он пошел против сил природы и понял, что если осмелится снова искушать Бога, то природа, пославшая ему это грозное предупреждение в виде паводка на Дунае, в конце концов помешает ему одерживать победы.

Нетерпеливый? Но почему?

Потому что, несмотря на семь своих поражений подряд, побежденная Австрия не сдается!

Какое-то время Наполеон надеялся вычеркнуть Габсбургский дом из числа царствующих династий, как он это сделал с домом Браганца в Португалии и Бурбонов в Испании, но увидел, что когти двуглавого орла крепче цеплялись за Империю, чем он это предполагал. Конечно, совсем неплохо завладеть тремя коронами: Австрии, Богемии и Венгрии — и возложить их на австрийские и немецкие головы! Но следовало признать, что его гордая мечта была неисполнима и он лишь с большим трудом получит четыре-пять миллионов душ и шесть или семь требуемых им провинций.

Действительно, первые переговоры между господами фон Меттернихом и фон Нугентом — с одной стороны, и де Шампаньи — с другой состоялись в конце августа; но вот уже 12 октября, а от этих двух австрийских дипломатов окончательного ответа до сих пор еще не получено.

И все потому, что условия, которые предъявлял французский представитель, были слишком жесткими для Австрии.

Эти условия предусматривали в качестве основы для переговоров [5]принцип «uti possidetis» [6].

Вы не знаете, дорогой читатель, что такое «uti possidetis»? Что ж, я сейчас вам это объясню.

Император Наполеон требовал у своего брата, императора Австрии, отказа в пользу Франции если не от территории, которую ее войска оккупировали (что было невозможно, так как эти войска занимали Цнайм, Вену, Брюн, Пресбург, Адельсберг, Грац), то от равноценной территории в других местах.

Это составляло двенадцать или пятнадцать тысяч квадратных льё с девятью миллионами жителей, то есть немногим больше четверти провинций императора Австрии и немногим больше трети его подданных.

Однако мало-помалу Наполеон согласился на четыре или пять миллионов душ и шесть или семь тысяч квадратных льё территории.

Франц I находил, что и это было слишком много.

Поэтому, зная, как легко можно добиться уступок от этого ужасного победителя, если использовать некоторые особенности его характера, он решил не оставлять больше это дело в руках дипломатов и отправить к Наполеону генерала графа фон Бубна, своего адъютанта, человека умного, одновременно военного и светского.

В предыдущей главе мы познакомились с представителем его императорского величества Франца I. Нам нечего добавить к описанию его внешности и характера.

Именно этого представителя император Наполеон, который спешил возвратиться во Францию не менее, чем император Австрии спешил увидеть, как он уедет, ожидал с таким нетерпением и каждые пять минут прерывал свою безмолвную и беспокойную прогулку. Он подходил к стеклянной двери, обращенной в сторону замка, и прижимался к ней головой, будто скопированной с античного бюста.

Но вот генерал-дипломат появился у зеленых насаждений, ведущих от замка к бельведеру.

Наполеон настолько не владел собой от нетерпения, что, вопреки законам этикета, требовавшим, чтобы г-н фон Бубна был введен к нему определенным образом и с определенными формальностями, сам открыл ему дверь.