Капитан Ришар

… Вошел адъютант генерала Себастиани. — Себастиани де ла Порта, Бастьен Орас Франсуа, граф (1772–1851) — французский военачальник, маршал Франции (1840) и дипломат, участник революционных и наполеоновских войн; выполнял дипломатические поручения Наполеона на Востоке, в 1802–1808 гг. был посланником, а затем послом в Стамбуле, способствовал вовлечению Турции в войну с Россией (1806) и Англией (1807), в 1807 г. руководил отражением нападения английского флота на турецкую столицу; в походе 1812 г. командовал кавалерийским корпусом, был начальником авангарда, который преследовал казачью заставу, имитировавшую отход русской армии на Рязань; во время Июльской монархии министр иностранных дел (1830–1832), затем посол в Неаполе (1834) и Лондоне (1835–1840).

… Эксельманс возглавляет семьсот или восемьсот вестфальцев… — Эксельманс, Режи Жозеф Изидор (1775–1852) — французский военачальник, маршал Франции (1851), участник войн Республики и Империи; был взят в плен в Испании и отвезен в Англию, откуда в 1811 г. бежал; в 1812 г. командовал гренадерами гвардии; в кампаниях 1813 и 1814 гг. командовал дивизией и корпусом; во время Ста дней командовал корпусом; 1 июля 1815 г. одержал последнюю победу Франции в наполеоновских войнах — уничтожил у Версаля два полка прусской кавалерии; в 1816 г. был изгнан из Франции; вернулся при Июльской монархии и был возведен в пэры; как деятель оппозиции пользовался большой популярностью.

Солдаты Вестфальского королевства составили в 1812 г. 8-й корпус Великой армии, который принимал участие во многих сражениях, в том числе и при Бородине; после Бородинской битвы оставался в Можайске для охраны коммуникационной линии на Смоленск.

«Где может быть лучше, чем в доме родном? — вероятно, это слова из комической оперы французского композитора Андре Эрнеста Модеста Гретри (1741–1813) «Люцилия», либретто которой написано по одноименной комедии Жана Франсуа Мармонтеля (1723–1799).

«На стражу империи встанем!»(«Veillons au salut de l’empire!») — патриотическая песня времен Французской революции, пользовавшаяся большой популярностью наравне с «Марсельезой»; была написана неким Руа в 1791 г.; последний ее куплет был добавлен в сер. XIX в. Хотя в XIX в. песня воспринималась как бонапартистский гимн, по ее первоначальному замыслу слово «empire» означало не империю в узком смысле, а французскую державу вообще. В качестве музыки была использована мелодия из оперы композитора Н. Далейрака (1753–1809) «Рено д’Аст», созданной в 1787 г.

… они… окажутся в Литве, дружественной стране, а русские, наоборот, будут на вражеской территории. — Под Литвой Дюма, по-видимому, подразумевает коренные земли Великого княжества литовского (Литовско-русского государства) — феодального владения, объединившегося в сер. XVI в. с Польшей в единое государство — Речь Посполитую. Эти земли в основном соответствуют территории нынешней Литовской республики. Возможно также, что Дюма причисляет к Литве и белорусские земли, захваченные литовскими князьями в XIII–XIV вв. Земли Литвы к востоку от Немана отошли к России в 1795 г. по третьему разделу Польши и в сер. XIX в. составили Виленскую и Ковенскую губернии.

В России, а также в литовских и белорусских землях, до того как определился исход войны 1812 г., было распространено мнение, что после заключения мира западные российские губернии отойдут в какой-либо форме к Франции или ее вассалам. И действительно, Наполеон организовал здесь свое управление, создал литовскую и польскую жандармерии, которые вместе с французскими войсками подавляли антикрепостнические выступления крестьян, поэтому местные помещики, главным образом католики (литовцы и поляки), сотрудничали с оккупантами. Так же поступало католическое и даже православное местное духовенство. Низы же — крестьяне, горожане (белорусы, литовцы, евреи и др.) — остались абсолютно лояльны по отношению к Российской империи. Население бывших польских, а с 1812 г. западнорусских областей не откликнулось на призывы Наполеона восстать против русских в декабре 1812 г. Чтобы избежать подобного развития событий, Кутузов строжайше предписал своим войскам при подходе к Литве и Белоруссии ни в коем случае не обижать местных жителей. В Литве не было партизанского движения, направленного против французов, как в русских губерниях, но при возвращении русских войск никакой враждебности по отношению к ним не проявлялось.