Капитан "Оспрея" и другие рассказы

— Что, не ожидали видеть меня? — сказал он с ядовитым смехом. — Они хотят отобрать у меня мои деньги, Биль.

— Про какие деньги ты говоришь? — спросил его удивленный друг.

М-р Блоус посмотрел на него с высокомерием; затем он вновь обратился к председателю.

— Я пришел за моими деньгами, — сказал он внушительно.

— Послушай, Джон, — советовал ему сконфуженный поведением своего друга Биль, дергая его за рукав, — ты забываешь, что ты жив.

— Ты ничего не понимаешь, — отвечал непоколебимый м-р Блоус. — Они знают, что я говорю. Сто восемьдесят три фунта! Они хотят купить мне памятник, а я этого не хочу. Довольно всего этого. Слышите ли?

Председатель спокойно убедился в безусловном существовании м-ра Блоуса посредством длинной трости и видя, что все, что он видит, не есть сложная галлюцинация, попросил всех замолчать и торжественным голосом сказал:

— Мне очень жаль, что здесь произошла досадная ошибка, но зато я рад, что м-р Блоус вернулся в свой дом, где он будет поддерживать свою достойную супругу, добывая себе хлеб работой. Лишь два-три фунта из всей подписной суммы были истрачены и все остальное будет немедленно возвращено подписчикам.

— Послушайте-ка… — продолжал неугомонный м-р Блоус.

— Уберите его вон! — сказал торжественно председатель. — Очистите помещение.

Двое из членов подхватили за плечи и локти м-ра Блоуса и вывели его из зала. Среди своих друзей он продолжал еще ораторствовать на весьма широкую тему о правах человека, но он кончил свою речь уже на улице и, сбросив руку верного м-ра Картера, не отпускавшего его, мрачно пошел домой.

A Spirit of Avarice (1902)

Жених поневоле

В уютной комнате фермы Неггета, полу-гостиницы, полу-кухмистерской, при слабом освещении ноябрьского дня, трое собеседников сидели за чаем. Разговор, сначала очень оживленный, становился вялым благодаря тому, что мисис Неггет, убежденная в том, что прислуга подслушивает за дверью, беспрестанно оглядывалась на нее и обрывала самые красивые фразы и самые поразительные догадки предостерегающим "шш!"

— Продолжайте, дядя, — произнесла она после одного из таких перерывов.

— Я забыл, на каком я месте остановился, — произнес довольно сухо мистер Мартин Бодфиш.

— Под нашей кроватью… — напомнил ему мистер Неггет.

— Да, вы оттуда караулили, — горячо подхватила миссис Неггет.

Странное место для бывшего полицейского, особенно, если принять во внимание, что небольшое наследство вдобавок к пенсии, значительно улучшило его социальное положение, но сам мистер Бодфиш захотел его занять, надеясь в своем профессиональном рвении, что особа, похитившая брошку госпожи Неггет, пойдет и на дальнейшее воровство. Он подал даже мысль, чтобы на туалетный стол положили, в виде приманки, часы фермера, но последний, не задумываясь восстал против такого плана.

— Мне почему-то кажется, что миссис Поттль знает кое-что об этом, — сказала миссис Неггет, бросив негодующий взгляд на своего супруга.

— Миссис Поттль, — возразил фермер, медленно вставая из-за стола и садясь на дубовую скамейку возле очага, — отсутствует уже около двух недель.

— Я не сказала, что она ее взяла, — напустилась жена фермера на своего мужа. — Я сказала, что думаю, что она кое-что знает об этом; да, думаю. Она ужасная женщина. Припомните только, как она поощряла свою дочку Луизу гоняться за молодым приказчиком, приехавшим от Смитсона. Но, конечно, все дело в том, что это не ваша брошка, а потому вам и горя мало.

— Я сказал… — начал мистер Неггет.

— Знаю, что вы сказали, — резко оборвала его жена, — и нахожу, что было бы лучше вам молчать и не прерывать дядю. Мой дядя служил в полиции двадцать пять лет, а вы не даете ему и словечка вставить.

— Моя точка зрения, — произнес медленно бывший полицейский, — отличается от точки зрения закона: я всегда был и есть такого мнения, что всякий человек виновен, пока он не доказал своей невиновности.

— Мне кажется удивительным, — тихо произнес мистер Неггет, как бы обращаясь к своей трубке, что осмелились прийти в дом в котором живет отставной полицейский. Я думаю, что это кто-нибудь питающий очень мало уважения к полиции.

Бывший полицейский встал из-за стола, сел на другую скамью против фермера, медленно набил глиняную трубку и взял из очага лучину. Закурив трубку, он обратился к племяннице и тихим голосом попросил ее повторить рассказ о своей пропаже.

— Я хватилась ее сегодня утром, — быстро начала миссис Неггет свой рассказ, — в десять минут первого по стенным часам, и в половине шестого по моим карманным часам, которые требуют осмотра. Я только что поставила в печку хлеб и пошла наверх; тут я открыла шкатулку, стоящую на комоде, чтобы достать мятную лепешку, и увидела, что брошки нет.

— А вы ее всегда держите в этой шкатулке? — спросил с расстановкой бывший полицейский.

— Всегда, — ответила его племянница. — Я тотчас же вернулась вниз и сказала Эмме, что у меня украли брошку. Я прибавила, что не называю имен и не желаю ни о ком думать дурное и что, если я, когда пойду снова наверх, найду брошку в шкатулке, то прощу тому кто ее взял.