Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее

Я так многое не могу контролировать, столько не знаю, но моя способность пробежать эти два с половиной километра быстрее всех точно не относится ни к первому, ни ко второму. Я не знаю, кто позади меня или как близко они ко мне подобрались, но спустя три круга я не слышу ничего, кроме собственного размеренного дыхания. Когда я пересекаю финишную черту, то не могу удержаться от улыбки. Я замедляюсь, а затем полностью останавливаюсь, упираюсь руками в колени и пытаюсь перевести дыхание. Спустя две секунды финишную черту пересекает Мария. Бьянки и Пьерр финишируют третьим и четвёртым далеко позади нас. Мы опередили их обоих на целых полкруга. Мария подходит ко мне, уперев руки в бёдра.

– Значит, говоришь, немного занималась бегом в школе? – со смехом спрашивает она.

– Ага, чуть меньше тебя, – отвечаю я, выпрямляясь.

– Даже не знаю, что мне понравилось больше: наблюдать за тем, как другие звенья видят, что мы финишируем первыми, или же стать свидетелем того самого момента, когда до Бьянки дошло, что он проиграл, – говорит Мария, пытаясь отдышаться.

– Ты тоже за ним следила? – спрашиваю я, понизив голос до шёпота.

– Таких, как Бьянки, – целая прорва, – говорит Мария и делает вид, будто зевает, – скукота.

– Он может быть каким угодно скучным, пока не будет мешать мне учиться на пилота истребителя, – говорю я, неосознанно повышая голос.

А затем всё происходит очень быстро. Я вижу, как загораются глаза Марии при моих словах, а затем её улыбка гаснет, а взгляд привлекает что-то, или, вернее, кто-то, за моей спиной. Мне требуется всего несколько миллисекунд, чтобы обернуться и понять, что они все меня слышали. Бьянки, Пьерр и Дель Орбе, который тоже только что финишировал, – все трое слышали, как я говорю нечто такое, чего никогда раньше не произносила вслух.

– Женщины не летают на истребителях, Дэнверс, – говорит Бьянки.

– Пока что, – возражаю я.

– Ты уверен, что сейчас подходящее время, чтобы говорить женщинам, что они могут, а чего нет? – спрашивает Мария, вставая между мной и Бьянки. – Потому что я могу поклясться, что только этим утром ты нёс кучу чуши о том, как женщины будут тащиться позади тебя… как же там было?

– На целый круг, – подсказал Пьерр.

Бьянки одарил его злобным взглядом.

– На целый круг позади тебя, – повторяет Мария.

– И кто же в итоге отстал на целый круг? – спрашиваю я, яростно почёсывая голову для усиления эффекта.

Бьянки вплотную подходит ко мне. Я вызывающе задираю подбородок и не моргаю.

– Ты можешь приходить первой в чём захочешь, Дэнверс. Я всё равно стану лётчиком-истребителем, а ты нет. – Мелодичным шёпотом произносит он и наклоняется к моему уху. – Мои поздравления.

– Дэнверс! Бьянки! Встать в строй! – Мы занимаем наши места, и OK Чен и Резендиз собирают звено и ведут обратно в казармы, чтобы мы смогли принять душ перед завтраком и целым днём, наполненным инструктажами, занятиями и новыми криками в ситуациях, когда я была уверена, что и так знаю, как правильно поступать, например, как правильно держать руки при ходьбе.

Тело предельно напряжено, пока я ожидаю инструкций.

Челюсти крепко сжаты, пульс оглушающе стучит в висках, а слова Бьянки снова и снова звучат в голове.

«Можешь приходить первой в чём захочешь, Дэнверс. Я всё равно стану лётчиком-истребителем, а ты нет».

Мы маршируем на завтрак идеальным строем. Моя собственная точность подогревается едва сдерживаемым гневом, который достигает апокалиптических масштабов. Когда строй достигает Митчелл-Холла, мой взгляд приклеивается к воротничку и плечам идущего впереди человека. Когда мы с Марией приступаем к еде, я готова закипеть от ярости.

– Ты это всерьёз сказала? – шёпотом интересуется Мария, пока мы стоим в очереди и заполняем подносы фруктами и сложными углеводами, чтобы зарядиться энергией перед предстоящим днём.

– Насчёт чего?

– Что ты хочешь стать лётчиком-истребителем?

– Да. – Я запинаюсь и сама слышу прозвучавшие в моём голосе отчаяние и разочарование. – Это всё, чего я когда-либо хотела. – Ладони сжимаются в кулаки, и я чувствую, как нарастает напряжение в плечах. Мария широко распахивает глаза, словно в предчувствии надвигающегося шторма, и протягивает мне булку со своего подноса.

– Прокричись в неё. Обычно я использую подушку… но времена отчаяния, как говорится… Так я поступаю после встреч с парнями типа Бьянки.

Я беру булку, подношу ко рту и откусываю огромный кусок. Мария смеётся.

– Спасибо, – бубню я с набитым ртом.

– Лучше?

– Нет.

– Потому что он прав?

– Да.

Мы обе глядим в никуда.

– Хотя, может, и нет, – говорю я. Мария вопросительно смотрит на меня. – Пилотов оценивают по их лётным навыкам, лидерским способностям и приспособляемости. Лучшие пилоты получают лучшие назначения. Нам позволяют выбирать между бомбардировщиками, заправщиками, грузовыми самолётами, мусоросборщиками, вертолётами…

– И истребителями.

Я киваю.

– Если мы с тобой финишируем с лучшими оценками в классе и попадём в лётную программу… не знаю… может, у нас и будет шанс.